FIDES
Шрифт:
– Давайте Вы мне просто расскажете правила Вашей игры, – предложил он. – Я не хочу быть пешкой, не знающей, что от неё нужно.
– Сколько Непреложных обетов тебя держит? – неожиданно уточнил старец.
– Держит? – насторожился Снейп.
– От противостояния Альбусу.
– Что?! – если Северус за последние месяцы удивлялся не раз, то всё равно не мог предвидеть, что кто-нибудь так открыто заговорит о борьбе с долькоедом.
– Я серьёзно спросил, Северус, – прищурил взгляд Берни, – есть клятвы, запрещающие тебе выйти против него в каком-либо деле?
Снейп
– Разве что, косвенно. У меня есть клятва оказывать содействие Ордену Феникса. Едва ли бой с директором окажется в списке допустимых действий, – кривая улыбка исказила лицо профессора.
– Что ещё? – терпеливо уточнил шотландец.
– Обет защитить сына Лили Эванс любой ценой. Если у меня будет такая возможность. Обет…нет, это слишком личное… Обет не распространяться с Поттером об истинной сути вещей. Обет… послушайте, Берни, я их все до утра не вспомню.
– Хорошо, – старик напряжённо потёр виски. Посох лежал у него на коленях, серая холщовая мантия собственного кроя была заляпана дорожной грязью, будто он пришёл из Шотландии пешком.
– Что – хорошо? Я не собираюсь воевать с директором. Да, он старый маразматик, и его делишками я сыт по горло, но я не собираюсь с ним воевать. Уйти из Школы, да, вполне возможно, хотел бы. Из школы под его руководством. Но поставьте директором ту же Минерву, и я останусь без раздумий, не смотря на наше противостояние.
– А если тебя сделать директором?
– Нет, бюрократия не для меня, – быстро сказал Снейп, – вы хотели подкупить меня этим? Убрать Дамблдора ради вашей игры, а взамен я получил бы кресло под портретами? Благодарю Вас, Берни.
– Почему – убрать? – недоуменно переспросил друид.
– Вы мне в тот раз не сказали, для кого предназначен яд. Сказали, что сообщите позже. Хм, теперь я не знаю, зачем нужно было отдавать его мне, если Вы так мило беседуете с Альбусом и можете подлить его сами? – наигранным задушевным тоном уточнил профессор, изобразив на лице подобие улыбки.
– Яд не для него, а для вашего врага. Для общего врага. Или тебе никогда не исполнить свой главный обет, Северус.
– То есть?
– Я может и необразованный неуч, уж простите, профэссор, – подмигнул Берни совсем как Дамблдор, – но о крестражах знаю и я. Когда-нибудь тебе пригодится этот яд, иначе придется убить мальчишку Поттера.
Снейп откинулся на спинку кресла, сжимая пальцами подлокотники. Взгляд его блуждал по столу, обдумывая услышанное.
– Что Вам известно о Поттере? – спросил он, отложив личные темы на потом.
– О Поттере, – живо откликнулся старец, – о, Северус, довольно многое. Он, вопреки ожиданиям не пойдёт в аврорат, а просто поселится в Годриковой впадине, защищая тамошний правопорядок. Всем желающим будет давать уроки магического боя, но жить будет довольно замкнуто и тихо, в кругу семьи. Он выживет, Северус. И будет часто посещать… твою могилу.
– Занятно, – вздрогнул Снейп, глядя на собеседника в упор.
– …только мне не ясно, зачем это требуется Дамблдору такой ценой. Ты ведь понимаешь меня? У парнишки уже сейчас нервы ни к чёрту, у него не было детства, а наш благородный Альбус хочет
– Не Вы один. Почему-то Нина появилась в моей жизни с этим же побуждением, – Снейп задумался, уперев голову в сложенные ладони. – Вы не поясните мне, Берни? Ведь это ваших рук дело. Я всё знаю, ваша внучка нашла способ обойти ваши клятвы рода.
Друид снова склонил голову, и зельевар язвительно добавил:
– Она просто рассказала мне всё, что клятвенно не могла сообщить Нина! И что за клятвы, которые даются в присутствии, уж простите меня, сквиба-алкоголички? Не находите странным стечение обстоятельств?
Старик лукаво прищурился.
– Хм, не зря я верил в неё. Она сильная девочка, просто слишком зависима от пут магловского мира…
– Полагаю, вполне естественно, будучи не-магом, зависеть от благ цивилизации, – грубо перебил Снейп. – И чего нам ждать теперь?
– Ждать, Северус? У тебя есть время ждать?
Северус спрятал взгляд под ладонью. Общение с Дамблдором на фоне Берни казалось ему простым, как учебник по магловеденью.
– Допустим, – устало выдохнул он. – Берни, я лишь хочу понять, что Вы видите результатом. И не надо, знаете ли, пафоса о «всеобщем благе», с годами это как-то приелось.
Ироническое замечание друид пропустил мимо ушей, он, глядя в пол, перекатывал посох на коленях.
– Северус, а зачем нам «всеобщее благо»? Благо, для которого Альбус принесёт в жертву не одну жизнь, и себя в том числе. Как думаешь, его жертвы хотели быть жертвами?
Снейп молчал. С годами, когда кровь на полях сражений давно поросла травой, метка выцвела, а пыль событий поулеглась, осев тяжелым грузом на плечи всякому, кто в запале и панике давал обеты, молил о пощаде, взамен обещая что угодно, – как и он сам, – то теперь он каждый день чувствовал горький привкус не только вины, но и ошибок, глупых ошибок, сделавших его марионеткой. Северус был хорошим логиком, но плохим шахматистом. Не сложись всё так, он бы, может, сделал блестящую карьеру в зельеварении, – ещё в лаборатории Тёмного лорда Снейп запомнился всем, как непревзойдённый мастер. Но талант требовал отречения от своих житейских проблем, и они перевесили. В результате молодой, подающий надежды юноша валялся в ногах у Дамблдора за одно лишь обещание старика. Обещание, которое тот не собирался выполнять и знал это сразу.
Северус молчал, потому что ему нечего было сказать. Он и сам был в определённой степени жертвой, ему лишь повезло чуть больше, и он остался в живых. Повезло ли? Неприязнь общества можно стерпеть, одиночество он выбрал сам, зарытый в землю талант… Талант – это случайная комбинация генов и ответственности*, как давно знал Северус, но его ответственность состоит лишь в том, чтобы успевать следить за недо-героем Поттером, да ещё и молчать о воспитательных мерах директора. Но сложно назвать везением жизнь с непроходящим чувством вины в гибели не просто человека, а своей любимой девушки.