Фигляр дьявола

Смит Мюррей

«…вчера в Белом Доме между президентом Бушем и генералом Колином Пауэллом…

…А теперь новости из-за рубежа. Взрыв большой силы произошел в Лондоне на вокзале Кингз-Кросс полтора часа назад. В результате взрыва погибло около сорока человек, многие получили ранения и увечья. Среди установленных убитых трое американских болельщиков из Канзасского университета, несколько школьников вместе с учительницей, католический священник. Эта трагедия…»

Пирсон выключил радио. Он давно уже приучил себя не реагировать на подобные сообщения. Вооруженная борьба неизбежно влекла за собой невинные жертвы. Собственно, как и любая другая война. Однако, учитывая, что деньги, поступающие от людей и организаций, сочувствующих движению, таяли с каждым месяцем,

можно обойтись и без этой непродуманной операции. На самом деле в свое время судья был сторонником и советником по проведению тщательно спланированных, жестоких и кровавых операций. Расчет заключался в том, что сообщения о них запестрят в заголовках газет и заполонят экраны телевизоров. Один из тайных принципов членов Военного совета заключался в том, что не бывает невиновных гражданских лиц. Эта фраза была почерпнута на семинаре по вопросу использования терроризма в политических целях, состоявшемся в 1981 году в Дамаске, где, кроме представителей «временных», присутствовали также Ясир Арафат и Джордж Хаббаш. На семинаре пришли к согласию, что и друзья и враги — все могут использоваться для достижения целей террора и поддержания общественного мнения.

«Не существует невиновных гражданских лиц». Юджин Пирсон повторил про себя эту фразу, как заклинание, двигаясь на большой скорости в направлении аэропорта Пизы. Конечно, он ехал так, чтобы не привлечь внимания полиции за превышение скорости, но все же довольно быстро, потому что его наверняка ждали в Дублине. Он должен помочь движению свести к минимуму ущерб, вызванный этой злой шуткой судьбы, в результате которой три американских болельщика — наверняка симпатичные, с улыбками, обнажающими белоснежные зубы, — погибли от бомбы Джэрарда Прайса и Розин Макевой, которых он вчера засек на вокзале. Цели никогда не выбираются случайно, и предпочтение всегда отдается местам большого скопления людей.

Смерть Венецианской Шлюхи ужаснула Пирсона, потому что раньше он никогда не сталкивался с подобным жестоким убийством, в результате которого кровь и мозги убитого забрызгали его одежду и лицо. А сорок неизвестных людей на вокзале Кингз-Кросс, в самом сердце благополучной столицы врага? А разве не то же самое делают американцы в Багдаде? Война есть война. И, усмехнувшись, политический советник Военного совета «временной» ИРА, все еще чувствуя боль в бедре от того, что вчера вечером его швырнули на пол, начал обдумывать текст заявления. Еще надо позвонить своим людям в Америку, у них есть связи в средствах массовой информации, пусть они постараются смягчить гнев американцев. Мысль о том, что все это просто омерзительно, даже не посетила судью.

Когда Юджин Пирсон регистрировался в аэропорту Пизы под именем Джеймса Ханлона на рейс «Алиталиа» до Парижа (первый этап возвращения в Дублин), Пабло Энвигадо уже спал глубоким сном на борту «Боинга-747» компании «Транскарго корпорейган», который летел на высоте двадцать восемь тысяч футов над Атлантикой и находился на расстоянии восьмисот четырех миль к северо-востоку от островов Зеленого Мыса, держа курс на северную Венесуэлу. «Транскарго» была законно действующей авиакомпанией, но картель завербовал ряд ее пилотов. Трое пилотов отклонили всякие предложения, в результате чего сначала были убиты их родные и близкие, а потом и они сами. Остальные согласились на предложение получать сто тысяч долларов за каждый контрабандный рейс в Европу и Западную Африку, но скорее из-за страха за свою жизнь, чем из-за желания быстро разбогатеть. Но и, конечно, они разбогатели. Экипаж, который в данный момент отвозил Рестрепо и Энвигадо назад в Южную Америку, состоял из самых богатых и наиболее надежных помощников картеля из компании «Транскарго».

И в это же самое время Кейт Говард приветливо встретила Малькольма Стронга на первом этаже офиса компании «Дженерал фасилитиз груп», расположенного в тихом дворике в глубине Маунт-стрит в районе Мэйфэр. Стронг

назвал свое имя сидевшему за столом вахтера длинноволосому, неряшливо одетому молодому человеку лет двадцати шести, серьезно задумавшись при этом, не спутал ли он адрес. Через несколько минут к нему вышла довольно симпатичная молодая женщина лет двадцати восьми в твидовой юбке и старушечьих очках. Она любезно поздоровалась, провела его вверх по лестнице в обитый деревянными панелями коридор с ярко-оранжевым ковром на полу. Из-за дверей, расположенных по обе стороны коридора, доносились приглушенные звуки работы компьютерных принтеров. Женщина ввела его в кабинет, где стояли стол с пишущей машинкой, шкафы с картотеками, сейф, и через него они прошли в просторную комнату. В этой комнате по обе стороны от двери стояли столы, а у дальней стены находились софа и два кресла в безвкусном стиле псевдофункционализма 60-х годов. Окна закрывали тюлевые занавески и жалюзи. Стронг бросил взгляд на потолок, ожидая увидеть под ним голую лампочку, и его ожидания оправдались.

Дэвид Джардин и грузный мужчина, по виду напоминавший что-то среднее между сельским сквайром и строительным прорабом, встали и вышли из-за своих столов, а женщина в твидовой юбке и старушечьих очках, от которой так и веяло уверенностью и строгостью, предложила Стронгу располагаться.

— Малькольм… — Джардин радостно улыбнулся, протягивая руку. — Рад, что пришли. Знаю, что вы занятой человек.

Они обменялись рукопожатиями, и Джардин указал на даму, которой естественно, была Кейт Говард.

— Это Фиона Грин из отдела кадров…

— Здравствуйте, — поздоровался Стронг.

Кейт улыбнулась и крепко пожала ему руку.

— А это Фред Эстергоми, он работает со мной.

— Дорогой друг, — сказал Шабодо, — давно хотел с вами познакомиться.

Голос его прозвучал доверительно.

— Рад познакомиться.

Стронг кивнул, пожал руку Ронни Шабодо и прошел дальше в комнату, оглядываясь по сторонам и как бы подчеркивая своим поведением, что он человек самостоятельный и не нуждается в покровительстве. Джардин и Шабодо непроизвольно посмотрели на Кейт, которая с одобрением наблюдала за Стронгом.

— Давайте присядем, — предложил Джардин. — Я сяду здесь.

Стронг сел с одного края софы лицом к двери напротив Джардина, Кейт села с другого края софы, а венгр устроился рядом со Стронгом. На столе стояли керамический кофейник, четыре чашки, пирожные, молоко и сахар.

— Легко нашли нас? — поинтересовалась Кейт, а Джардин принялся разливать кофе.

— Доехал на такси до Оксфорд-стрит, а дальше прошел пешком.

Наступила пауза, во время которой присутствующие разбирали чашки с кофе. Стронг почему-то подумал, что он просто стал жертвой какой-то злой шутки. Малькольм имел слабое представление о секретной службе, но неужели же они ведут себя подобным образом?

— Вы не забыли захватить с собой паспорт? — спросил Шабодо. — Знаю, что это выглядит странным, но закон требует, чтобы мы удостоверились в вашей личности и национальности, прежде чем вести речь о государственных секретах.

Стронг достал из внутреннего кармана пиджака паспорт и протянул его венгру. Наблюдая, как Шабодо просматривает его, он как-то сразу не заметил, что Кейт обращается к нему и предлагает сахар.

— Одну ложку, пожалуйста. — Его удивляло, что никто не говорил по-испански. — Без молока.

— Спасибо. — Шабодо вернул паспорт. — Разрешите еще несколько побеспокоить вас и попросить подписать вот это. Это подписка о неразглашении государственной тайны. Вы уже подписывали такую, поступая на службу в систему прокуратуры, но будьте так любезны…

— Все это означает, Малькольм, — подал голос Джардин, — что в этом нашем разговоре мы на законном основании сможем приоткрыть вам некоторые секретные… проблемы. Или информацию.

Вынимая из кармана ручку, Стронг просмотрел отпечатанный типографским способом документ размером с почтовую открытку. Удовлетворенный его содержанием, он поставил свою подпись.