Фигляр дьявола
Шрифт:
— У нас в Колумбии есть поговорка: «Чтобы быть цивилизованным человеком, нужно радоваться жизни и уважать ее».
Пирсон ждал. Они молчали, пока официант расставлял на столике напитки. Доносившаяся до судьи негромкая, культурная речь французской пары и их детей подчеркивала неуместность этой тайной встречи.
— Двойное виски с содовой, месье.
— Спасибо.
— Пожалуйста, месье.
— Итак?
— Мне хотелось бы вначале немного поговорить.
Пианист ненавязчиво играл «Муд индиго». Это была одна из первых мелодий, которую сыграла Сиобан, и ее чистота открыла для Пирсона музыкальные способности дочери. Он встретился взглядом с колумбийцем.
— Войны неизбежны. Вы считаете,
— Войны ведутся от имени стран. Ваше здоровье, сеньор Росс.
— Ваше здоровье.
Впервые с того момента как Пирсон, рискуя, въехал во Францию с британским паспортом и зарегистрировался как британский бизнесмен в отеле «Каир» на бульваре Распай, он позволил себе выразиться на гэльском языке, задетый словами этого безукоризненно одетого адвоката колумбийских гангстеров.
— Или войны ведутся революционерами, обличенными доверием народа для свержения тирана.
Темные умные глаза Рестрепо были непроницаемы, но Пирсон уловил в них насмешку.
— Или от имени нации, закованной в цепи, — ответил он.
— Последние несколько недель я занимался изучением вашей двадцатилетней борьбы в Северной Ирландии, — сказал колумбиец. — И не заметил, чтобы ваша организация на самом деле пользовалась большой поддержкой. Может, она просто пускает пыль в глаза? — невинным тоном поинтересовался Рестрепо.
— Если бы не вооруженная борьба, то народ оказал бы нам полнейшее доверие. Кровавая бойня утомила многих людей, симпатизировавших республиканцам. Возможно, цель и оправдывает средства, но некоторые средства только вредят общему делу. Примером этому могут служить случаи, когда людей привязывали к сидениям автомобилей, начиненных взрывчаткой, и под страхом убийства детей заставляли несчастные жертвы идти на верную смерть. Убийство двух британских капралов на телевидении возмутило многих людей на юге. А убийство из автомата шестимесячного ребенка активистом движения, давно страдавшим психопатией? И много других случаев в течение двадцати лет. Это вряд ли добавляет поддержки со стороны народа, но война есть война.
— У вас вполне зрелый взгляд на вещи.
— Нельзя считать нас просто стадом ирландцев, кипящих от ненависти. Мне, например, случается выдавать ирландцев британскому правосудию. Прелести демократии заключаются в ее соблюдении.
— Тогда, возможно, вооруженная борьба необходима для того, чтобы требования вашей организации были включены в какой-либо серьезный проект относительно будущего шести графств. И их последующего преобразования в республику.
— Я рад, мистер Рестрепо. Вы стали понимать меня. Хотя я все-таки чувствую в ваших словах что-то сродни неодобрению.
Рестрепо поставил свой стакан, он едва пригубил виски. Стакан же Пирсона был пуст, в нем осталось только три кусочка льда. За спиной судьи в бар вошел телохранитель в синем блейзере, он спокойно огляделся по сторонам, словно искал кого-то. Рестрепо поднял руку и, поймав взгляд бармена, сделал жест, означавший, что он просит счет.
— Думаю, нам следует прогуляться. Улицы Парижа просто предназначены для прогулок, не так ли? — предложил Рестрепо.
Пирсон осторожно посмотрел на колумбийца, пытаясь уловить в адвокате какую-нибудь слабость, отыскать уязвимое место.
Судья Пирсон был известен среди ирландских адвокатов и многих обвиняемых своей исключительной способностью чувствовать и нащупывать незащищенный нерв, прежде чем воткнуть в него острое жало своего языка и поразить противника. Но если у этого адвоката-мафиози и были уязвимые места, то судья их не обнаружил. Пирсон посмотрел ему прямо в глаза и сказал:
— Наверное именно поэтому парижане и называют свои улицы бульварами.
Рестрепо наклонил голову и улыбнулся. Бармен положил счет на маленький серебряный поднос и направился к их столику, но его остановил колумбиец в пиджаке из верблюжьей шерсти, который посмотрел счет, вытащил из кармана несколько смятых банкнот и положил их на поднос. Человек в синем блейзере вышел из бара впереди Рестрепо и судьи Пирсона.
Теплые огни плавучего ресторана отражались на сверкающей поверхности Сены, блики различных желтых и янтарных оттенков тянулись к правому берегу, уходя за середину реки. Телохранитель в пиджаке из верблюжьей шерсти дошел уже до середины моста, ведущего на другой берег, на набережную Анатоля Франса. Пирсон и Рестрепо, увлеченные разговором, медленно брели рядом, засунув руки в карманы. Телохранитель в синем блейзере шел шагах в тридцати позади них, а еще появился парень в джинсах и кожаной куртке на мотоцикле «Судзуки-125», который держался то позади, то впереди, но далеко не отрывался. На багажнике мотоцикла с помощью эластичной резины был закреплен небольшой сверток из брезента, и у Пирсона не оставалось никаких сомнений по поводу содержимого свертка. Колумбийцы известны своим пристрастием к девятимиллиметровым автоматам «узи», скорострельность которых превышает 1400 выстрелов в минуту. Значит, Рестрепо предусмотрительно обеспечил надежную охрану. Лучшие телохранители натренированы так, чтобы не привлекать ни малейшего внимания своих хозяев, а на Пабло Энвигадо работали именно лучшие телохранители. Ходили слухи, что их готовит специальная команда, состоящая из людей, которые в прошлом служили в специальном воздушно-десантном полку — элитной британской части по борьбе с терроризмом, а возглавляет эту команду тоже бывший британский сержант-десантник по фамилии Макатир. А еще ходили слухи, что специальные воздушно-десантные войска в настоящее время принимают участие в тайных операциях в Колумбии, выслеживая и уничтожая ведущие фигуры кокаинового картеля. Интересно, какова во всем этом истинная роль Макатира. Двое дезертиров из специальных воздушно-десантных войск предложили свои услуги даже ИРА, но руководство проявило предельную осторожность (свое мнение, как политический советник, высказал и судья Пирсон). Нельзя было с уверенностью сказать, что они не подосланы британской разведкой, поэтому их тела выбросили на безлюдных сельских дорогах — одно в Южной Фермане, а второе в окрестностях Ньютаунардса. ИРА не взяла на себя ответственность за эти убийства, но и так все было ясно.
— …Венецианская Шлюха.
— Простите?
Рестрепо покосился на Пирсона. Они шли по мосту, оставляя за спиной парижские улицы.
— Я спросил, слышали ли вы когда-нибудь о Венецианской Шлюхе?
— Боюсь, что нет. Этот мотоцикл гремит, как паровоз.
Юноша на «судзуки» развернулся в дальнем конце моста на левом берегу и медленно поехал обратно. Что он может видеть в темноте, да еще в шлеме? Просто рисуется. Вечные проблемы с этими молодыми мужчинами и женщинами, они слишком возбуждены и стремятся подражать во всем героям кинофильмов.
— «Венецианская Шлюха» — это кличка одного итальянского миллионера. Он владеет несколькими ресторанами и магазинами модной одежды в Венеции. Тайный трансвестит, [5] а также видная фигура в местном торговом профсоюзе.
— Я не слышал о нем. Мы в Дублине не слишком интересуемся европейскими сплетнями, предпочитаем наслаждаться собственным театром и искусством. И собственными сплетнями. Боже, трансвеститу было бы трудно сохранить свой секрет в Дублине.
5
Трансвестизм — стремление носить одежду противоположного пола.