Фигня (сборник)
Шрифт:
В скором времени мафиози Максим и Федор, следя за неразлучной тройкой, дошли до бульвара Оссман и увидели, что все трое скрылись в отеле «Коммодор». Максим, оставив этюдник на попечение напарника, скрылся за стеклянными дверями отеля, а Федор, положив на каждое плечо по этюднику, принялся прохаживаться по бульвару, всматриваясь в окна отеля.
Под одним из каштанов на бульваре стоял нищий старик. Перед ним лежала кепка. Старик довольно крепким еще голосом исполнял Марш юных нахимовцев.
Солнышко светитФедор сразу узнал в старике Бранко Синицына, но не мешал ему, слушал песню до конца. Старик пел взволнованно, в конце песни по его небритой щеке скатилась слеза.
– Дед, ты еще на свободе? – весело приветствовал его Федор, когда пение кончилось.
Бранко вгляделся в Федора и вдруг бросился на него с криком:
– Фашист! Недобиток! Не дал мне умереть достойно!
Порыв Бранко разбился о могучую грудь Федора. Тот сделал легкий вдох, распрямив торс, и Бранко отлетел на исходную позицию под каштаном. Федор положил свои ручищи ему на плечи и проговорил ласково:
– Бранко, умирай достойно, но в одиночку. Зачем тащить с собой еще триста человек?
– Теперь я здесь один! Нищий! Без единого франка! – кричал старик.
– Да, репертуар у тебя… – задумался Федор.
Из отеля «Коммодор» деловой походкой вышел Максим, приблизился к ним, машинально пожал руку Бранко.
– Они в семнадцатом номере. Вот окно, – указал он на окно второго этажа, которое находилось буквально над ними, вблизи каштана. – А ты что здесь делаешь, отец? – обратился он к Бранко.
– Пою, – мрачно ответил тот.
– И танцуешь? – подхватил шутку Максим.
– Нет, только пою, – не поддержал шутку Бранко.
– И много платят?
– За день – два франка.
– Не густо… – Максим оценивающе посмотрел на старика; в голову ему пришла идея. – Хочешь заработать франки и улететь в свою любимую Тирану? Хотя я лично посоветовал бы Гавану.
– Хочу, – сказал Бранко.
– Только учти, тебя там могут расстрелять.
– Пускай.
Максим вынул из кармана бумажку в сто франков, повертел перед носом старика.
– Это задаток. Выполнишь задание, получишь еще девятьсот франков.
– Какое задание? – Глаза Бранко загорелись.
– Вон за тем окном, – указал Максим вверх, – живут оппортунисты…
– Настоящие недобитки, – вставил слово Федор.
– Они опоганили великого вождя. Лимонка при тебе?
Старик с готовностью выхватил из кармана лимонку.
– Погоди, не так быстро. Федя, дай ему взрыватель.
Федор протянул старику взрыватель, объяснил:
– Вот здесь сточишь надфилем два миллиметра. Тогда сработает. Понял?
Бранко радостно кивал.
– Взорвешь этих, приходи за гонораром в кабаре «Донья Исидора» на Елисейских Полях, – сказал Максим.
– Только чтобы все надежно. Понял? – веско сказал Федор.
– Я потомственный взрывник! – гордо заявил Бранко. – Мой отец взрывал фашистские составы в отряде Тито. Потом взрывал Тито…
– Не слышал что-то, чтобы он его взорвал… – заметил Максим.
– Отца расстреляли, а мы с матерью бежали в Союз…
– Ладно. Свою автобиографию напишешь следователю, – остановил старика Максим. – И гуманнее, старичок, гуманнее! Постарайся, кроме этих, никого не угробить!
– Слушаюсь, гражданин начальник! – вытянулся в струнку Бранко.
Глава 16
Специалист по Бадди Рестлингу
Настроение у Алексея Заблудского было приподнятое, несмотря на обескураживающий прием в посольстве. Денег дали по русским меркам невероятную сумму: почти миллион рублей. Во франках, разумеется. Как-нибудь разберемся с этим Бадди, думал Алексей. Не уроним чести России.
Подходя по адресу, указанному в посольстве, Заблудский испытал некоторое беспокойство. Он понял, что ему и впрямь предстоит что-то необычное. Здание представляло из себя стеклянный дворец, на фасаде которого развевались флаги. Алексей насчитал сто четырнадцать. Среди них – флаг России. Сознание того, что честь этого конкретного флага, в сущности, зависит от него одного, Алексея Заблудского, необыкновенно окрыляло.
Также на фасаде располагалась огромная афиша с изображением молодого человека в одних плавках с невероятным количеством выпирающих из всех частей тела мышц. Даже из тех, где их, по мнению Заблудского, быть не могло. «Бадди Рестлинг, – подумал Алексей. – Вот он какой. Может, он античный поэт? Или философ. На древнего грека похож».
Но Бадди Рестлинг был похож, скорее, на виноградную гроздь. Мускулы выпирали из него, как ягоды.
Алексей вошел внутрь. В фойе было людно. Самое интересное, что и здесь очень часто встречались люди, по комплекции схожие с Бадди Рестлингом. «Последователи», – решил Алексей и подумал, что это правильно. В человеке все должно быть прекрасно – и лицо, и одежда, и так далее – это он знал с детства, хотя у него самого прекрасными были лишь душа и мысли, а лицо и в особенности одежда – так себе.
Особенно поражали поклонницы Бадди Рестлинга – белокожие и темнокожие женщины с мускулами как у ломовых лошадей. Точнее, коней с яйцами, – так подумал Заблудский и застеснялся грубости этого сравнения.
Алексей ходил среди этих огромных фигур, как в лесу, стесняясь спросить. Наконец осмелился и поинтересовался поанглийски у величавого негра размерами с трех Отелло, где регистрация участников.
– Там, – ответил негр и показал пальцем, напоминающим копченую сардельку, на антресольный этаж холла.