Фигня (сборник)
Шрифт:
Бикову захотелось водки, но он пересилил себя. Это был рецидив прошлого, как и сорвавшееся с уст: «Ни хуя себе!», когда он увидел плоды своей работы, размноженные на копировальном аппарате.
В это время вернулись с полей донья с Ольгой, бережно неся мешочки с зеленым чаем, который им подарили сборщицы. Ольга зажгла свечу и поставила ее перед иконой Богоматери.
– Матерь Божья, помоги рабам твоим Ивану и Вадиму! – прошептала она, крестясь.
Глава 14
Похороны
А
Герои-интерполовцы в белых рубашках с алыми пятнами на груди, чинно сложив руки, обращены были лицами в бездонное южноамериканское небо.
Заблудский, посасывая из бутылочки виски, мерно причитал уже по третьему кругу, будто попик, совершающий отпевание.
– …Какие парни были, туземец! – обращался он к единственному слушателю-капралу. – Огонь парни были. Вдвоем могли всю мафию победить, если бы не сукин сын этот, сталинист… Гордые были, туземец, не пошли к Пересу в услужение, не то что я, слабый человек. Теперь уснут под чужим небом, матери не всплакнут над ними…
Лежащий в гробу на лафете Иван шмыгнул носом, растрогавшись.
– Душу вынул… – пробормотал он сквозь зубы.
– И любимые девушки не придут, не уронят слезу на могилку, – с пафосом продолжал Алексей, вошедший в роль плакальщика.
Вадим, ехавший, как и положено, ногами вперед, изловчился и сунул пяткой Заблудскому промеж лопаток.
– А? – очумело оглянулся Алексей.
Но Вадим уже смирно лежал в гробу, прикрыв глаза. Сонные, разморенные жарой метисы, тащившиеся за пушкой, ничего не заметили.
Повозка въехала на кладбище, расположенное на опушке тропического леса. Здесь было довольно много могил для такого небольшого государства. Стояли кресты с надписями и свежими венками: «Министру обороны от Президента», «Министру сельского хозяйства от Президента». Больше всего могил было министров сельского хозяйства – семь; самой свежей могилой было захоронение министра легкой промышленности, недопоставившего армии сапоги.
Повозка подкатила к двум открытым могилам и остановилась. Алексей спрыгнул на землю, подошел к краю могилы.
– Вот и последнее пристанище…
Он повернулся к гробам и патетически произнес:
– Простите, друзья, что не уберег вас от опасности! И мне придется сложить голову здесь, на краю Земли, и никто не скажет последнего прости…
Тут Вадим сел в гробу и спросил обиженно:
– Я все понимаю, одного не пойму: почему Иван на лафете ехал, а меня в повозке везли?
Иван тоже сел:
– Вадим прав. Он званием
– Ты уж, Леша, прости, но в следующий раз, пожалуйста… – начал Вадим.
Алексей, закатив глаза, беззвучно повалился в обморок, а метисы, побросав винтовки, с криками ужаса побежали в сельву во главе с капралом.
Иван вылез из гроба, подскочил к Алексею, похлопал его по щекам.
– Леха, ты что? Не в курсе? Я думал, Бранко тебя предупредил.
Вадим между тем деловито выпрыгнул из гроба, вывалил гроб из повозки на землю, отцепил пушку и побросал винтовки солдат в повозку.
– Брось ты его! Хлюпик! Он нас предал, – бросил он Ивану. – Уходить надо.
– Куда?
– В леса. Партизанить будем.
Иван с сожалением посмотрел на обморочного товарища, стянул с себя рубашку, бросил на землю. Вся грудь его была перемазана чем-то липким и красным.
– Клюква эта проклятая! Липнет, – сказал он.
Иван тоже скинул рубаху. Оба они прыгнули в повозку и Вадим хлестнул ослика вожжами.
– Но-о, пошел!
Повозка резво устремилась в сторону леса.
Алексей еще минут десять лежал в обмороке, потом очнулся и увидел рядом с могилами лишь белые рубашки своих товарищей, испачканные кровью. Ни солдат, ни повозки, ничего.
Алексей сложил рубахи на гробы, сам уселся на крышку гроба.
Не успел он осмыслить происходящее, как увидел, что к кладбищу приближается открытый джип, в котором сидели Перес и министр обороны. За ними в открытом грузовике мчалась банда министров, вооруженная карабинами.
Перес резко затормозил перед могилой, выпрыгнул из джипа, достал костыли и подскочил к Алексею.
– Ну? – грозно спросил он.
Алексей поднял к нему просветленное пьяное лицо.
– Воскресли и вознеслись… – сказал он, показывая руками – как они это сделали.
– Я тебе дам – вознеслись! – заорал Перес, замахиваясь на него костылем. – Евангелий начитался, безбожник!
Он взял в руки одну из рубах, исследовал ее, лизнул.
– Клюква в сахаре. Так я и думал. Кто дал Бранко клюкву в сахаре? – обратился он к министрам, которые скорбной стаей сгрудились вкруг могил.
– Я продал, – поник головой министр торговли.
– Вот, Илья Захарович, теперь ловите их, – указал на лес Перес. – Армия дезертировала, черт знает что! Республика в опасности. Поймать и привести живыми или мертвыми! Лучше мертвыми, – добавил он со свойственной ему прямотой. – Все ступайте! А ты будешь ими командовать, раз армию не уберег, – обратился он к Федору.
– Туземцы… Дикий религиозный народ… – оправдывался министр обороны.
– Учтите, если интерполовцы попадут в народную деревню – нам всем хана. Завтра же здесь будет десант парашютистов. Кончится ваша синекура. Так что в ваших же интересах…