Фиктивная жена для миллиардера

Алвин Лана

Я подошла к столу, небрежно бросила на него сумку, давая понять: мне наплевать на местные правила и прочие условности этикета. У меня украли ребёнка, и я теперь — та самая озверевшая от горя самка, к которой лучше не приставать — порвет на части и не задумается. Не знаю, откуда, но в моей душе появилось острое чувство материнской защиты, которое теперь жаждало отмщения. Судя по взгляду Бельского, он вполне оценил моё состояние и, показав рукой на плечистого мужчину, сказал:

— Познакомьтесь, начальник моей службы безопасности, Александр Васильевич Гришин.

— Здравствуйте, —

холодно сказала я.

— Добрый день, — ответил безопасник. Я вспомнила это слово: ещё на прежней работе в редакции мы именовали так людей данной профессии. Разница между ними и охранниками существенная: вторые следят за тем, чтобы кто случайный не прошел или кто-то не утащил чего-нибудь. У первых задачи пошире: например, следить, чтобы корпоративные данные на сторону не утекли. Ну, а в таких крупных компаниях, как у Бельского, главный безопасник занимается ещё и обеспечением физической охраны первого лица.

— Нет в нем ничего доброго, — ответила я и показала Нине место рядом с собой: увидев столь представительное общество, девушка заробела и остановилась у двери.

— Расскажите в подробностях, что произошло, — попросил миллиардер.

— Только при условии: вы на камеру мне заявите, что не имеете отношения к похищению ребенка, — потребовала я и направила на Бельского смартфон.

— Я, Бельский Артём Валентинович, не имею отношения к похищению своей племянницы, Марии Кропоткиной, — сказал хозяин кабинета. Потом посмотрел на меня иронично и спросил: — И зачем это вам?

— А если окажется, что вы соврали, я это опубликую. Очень популярное будет видео! — пригрозила я. Бельский улыбнулся в ответ на моё заявление. Гришин нахмурился. Ещё бы! Ему потом разгребать ту большую кучу дерьма, которую я вывалю на его босса, если тот меня обманул!

— Рассказывайте, Лана, — повторил просьбу Бельский.

Но я сначала предоставила слово Нине, потом договорила сама.

— У вас та видеозапись с собой? — спросил Гришин.

— Да, — ответила я и протянула ему флэшку, — вот, изучайте.

— Разрешите идти? — спросил безопасник Бельского.

— Да. Жду доклад через полчаса.

— Есть.

«Как у них тут всё по-военному устроено», — подумала я.

— Ну, а пока Александр Васильевич изучает данные, мы в спокойной обстановке можем выпить кофе. Вы не против, Светлана? — обратился ко мне Бельский. Взгляд его снова стал ироничным.

— Не против, — ответила я.

Миллиардер позвонил своим помощникам, чтобы те принесли нам напиток, и пока ждали, сказал мне, снова перейдя на доверительное «ты»:

— Лана, поверь, я не стал бы так поступать с тобой и Машей.

— Посмотрим, — недоверчиво ответила я.

Глава 46

Бельский правильно понял мою недоверчивую интонацию. Потому, пока мы пили кофе, старательно убеждал нас, то есть меня и Нину в том, что ему вовсе незачем было красть Машу. В конце концов, его аргументы меня убедили. Если рассуждать логически, отбросив эмоции, то получается следующее. Первое. Если бы миллиардер организовал похищение, то не стал бы

приглашать к себе, вызывать начальника службы безопасности и так далее. Приказал бы своим помощникам не отвечать на мои звонки, сославшись не большую занятость. Что может быть проще! А добраться до него я при всём желании не смогу, если передо мной здесь двери закроют. Не кидаться же с кулачками на здоровенных охранников.

Второе и самое главное: если похищение все-таки придумал Бельский, а нас с Ниной позвал для отвода глаз, то никаких требований те, кто украл Машу, выдвигать не станут. Или, напротив, попросят сделать нечто совершенно невыполнимое. Хотя здесь есть один маленький нюанс: если все-таки миллиардер стоит за всем этим, он поступит просто: выплатит выкуп за Машу, и когда она вернётся, будет рыцарем на белом коне и в сияющих доспехах. Даже Нина проникнется уважением к нему, а мне придётся налаживать потом общение Бельского с племянницей. «Он же её все-таки спас» — так станут думать окружающие. К тому же дядюшка запросто может раздуть эту историю в СМИ, и тогда мне деваться будет некуда — против общественного мнения идти, когда ты сама журналист, очень трудно.

Мои мысли прервал звонок Гришина, который вернулся после просмотра видеозаписи. Он сообщил, что подключил свои связи в ГИБДД, потому были оперативно получены ещё несколько роликов с камер видеонаблюдения на улице, где расположена школа Маши. На одной из них… «прочем, посмотрите сами», — сказал Александр Васильевич.

Мы вернулись в кабинет, стали смотреть. Вот Маша выходит за пределы школьной территории, а дальше начинается странное. Из ближайшей гражданской машины выбирается человек в полицейской форме. Он подходит к Маше, они здороваются. Звука на видео нет, потому приходится лишь догадываться, о чем речь. Человек что-то говорит девочке, та согласно кивает несколько раз. Затем мужчина берет ребёнка за руку и ведет к своему авто. Открывает перед ней заднюю пассажирскую дверь, та забирается. Он обходит машину, садится внутрь, они уезжают.

— По номерам пробили, чья машина? — спросил Бельский.

— Так точно, — ответил Гришин. — Угнана два дня назад. От владельца имеется заявление. Видимо, похититель использовал транспорт для совершения преступления.

Повисла тишина. Каждый напряженно думал о чем-то, и лишь Нина тихонечко шмыгала носом, стараясь не расплакаться. Я тоже была на грани нервного срыва, но держалась. Кому, ну кому могла понадобиться Маша?! «Господи, пожалуйста, пусть её там не обижают!» — взмолилась я, хотя никогда себя особенно религиозной не считала.

— Как правило, в первые сутки похитители выходят на связь, чтобы заявить о своих требованиях, — сухо сказал Гришин. Стоило ему замолчать, как зазвенел телефон на столе Бельского.

— Артём Валентинович, — прозвучал голос помощника. — Вам звонит какой-то мужчина. Говорит, это по поводу Марии Кропоткиной. Соединять?

— Немедленно! — Вскрикнул бельский, и мы все сгрудились возле него. Лица стали каменно-напряженными.

Миллиардер нажал на кнопку, из динамика послышался роботизированный мужской голос.