Филант
Шрифт:
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я всего лишь отсрочил неизбежное, Муха!!!
– запустив пальцы в уже немного отросшие и слипшиеся от крови волосы, я снова опустился рядом с умирающим другом.
– Это ненадолго...
– Ну, так давай, мы привезём! В чём проблема, Док?
– парировал Муха мой выплеск ярости.
– За едой уже одну ходку делали и...
– А это чёртово растение. Ты помнишь, как оно выглядит?!
Муха растерянно покачал головой.
– Я, ведь, его не видел тогда... Не обратил внимания...
– А кто помнит?
– я окинул взглядом всех наших притихших
– Понятно... Вот и я не обратил на столь важную вещь внимания...
– Вы бы его, всё равно, не нашли, - сильно припадая на переднюю, правую лапу, медленно подошёл Умник.
– Нужные листья мы чувствуем по запаху. Они целебны не всегда. Есть определённый период созревания. На каждом кластере - он свой. Нужен Иной. Только Иной найдёт растение.
Я, да не только я, многие огляделись: Моня с Микробом распластались на траве, у обочины, видимо, переползли туда потихоньку. У Микроба оторвана конечность и несколько внушительных дыр, полученных вчера во время боя. У Мони задет позвоночник, не работают задние лапы и тоже не хватает нескольких кусков плоти. За сутки и даже за несколько они, навряд ли, поправятся до состояния, чтобы передвигаться самостоятельно. Разбой остался лежать на дороге недалеко от Борзи, (я запретил ему двигаться: швы могли разойтись) и смотрел на брата огромными чёрными глазами, наполненными тоской и болью. Умник тоже не ходок: еле-еле доковылял от младших до нас. При ликвидации робота он поймал целую очередь крупных пуль в плечо и ключицу. Если бы не мощная бронь, он снова бы остался без лапы, но кости, всё же, раздробило изрядно. Срастутся, не страшно. Дней за десять они все поправятся... Все..., кроме Борзи. В общем, идти за растением некому.
Леший, размышляя, глядел на Алиску, поглаживая бороду. Лисица растянулась под боком Борзи, словно пыталась его согреть собственным мелким телом.
– Док, может, всё-таки, попытаться? Так хоть какой-то, но шанс. У них, ведь, болевой порог гораздо выше нашего, - заговорил командир.
– В 1914 году довелось мне повоевать немного и, скажу я тебе, не всегда наркоз давали раненым, очень часто на живую резали... Кто-то выживал, кто-то нет, но - да, шанс есть. Лучше так - без обезболивающего, чем ничего совсем не делать.
– Да, - кивнул Прапор, - я тоже в Афгане видел такое, - и, достав маленькую плоскую флягу из нагрудного кармана, сделал глоток живчика или конины.
Лёгкий ветерок донёс до моего носа пары алкоголя.
– А ещё есть?
– я вперил в его тару оживший взгляд, блеснувший внезапной идеей.
Прапор молча протянул мне фляжку.
– Не-е! Много надо!
– я вскочил на ноги.
– Очень много! Быстро давайте всё, что есть спиртного! Где мои инструменты?! Надо срочно ехать за мясом!
– Леший, может, пока этих выкопаем?
– предложил Фома, указав на пять холмиков свежей земли, расположенных рядком неподалёку.
– Я тебе, ща!!!
– показал ему батька огромный кулак.
– Да, чё я! Я, просто, спросил, - Фома пожал плечами, примирительно выставив руки ладонями вперёд, прикидываясь чайником.
– Поехали!
– рявкнул мимо проходивший Прапор, по ходу движения хватая Фому за шкирку,
– Муха! Постой! Ты тут нужен! И Кир. И где этот врач Скорой, который вчера нам помогал?
– Я оглянулся, быстро пройдя глазами по лицам, но понял, что лица того фельдшера не помню, не до него было.
– Тут я!
– раздалось из-за автобуса. Я махнул ему рукой.
– Док!
– подбежала Руслана, - у нас из ткани только это осталось!
– Она держала ворох одежды.
– Сейчас ещё немного принесём, а так - всё.
– И поникшим голосом добавила, - а воды - всего пять пятилитровок. Хватит?
– Нет, - покачал я головой, - не хватит и этого мало, - указал на одежду и только сейчас заметил, что она стоит в одной майке, хотя, на улице довольно прохладно.
– Нет, так не годится, подожди...
– забормотал я сам себе и, отвернувшись, медленно побрёл в сторону, и усиленно думал, думал, думал...
– Леший, - дошёл я до командира, - а за полчаса мы успеем раздобыть материал, воду и спирт с любыми обезболивающими?
– С мясом не успеть, а машина только одна, грузовая.
– Леший сидел на своей «раскладушке». Снова, видимо, новые ноги дают знать о себе.
– А если на этой?
– я указал на «Патриот».
– Чё в неё влезет-то?!
– фыркнул батька.
– Жоповозка!
– А у этих козлов?
– я кивнул в сторону связанной кучки пленных, сидящих у автобуса.
К нам подошёл Арман, вытирая тряпкой руки.
– У них и взяли, но мотор мне не нравится. Нашему - кранты! У нас только «Патриот» на ходу остался. Автобусу тоже хана, двигло дырявое.
– Арман смачно плюнул на асфальт, бросив злобный взгляд на эмберцев.
Так он не смотрел даже на муров перед пыткой.
– Но я найду машину. Сдохну, но найду!
– пообещал Арман, и в его словах сомнений не возникло - найдёт.
– Всё, по коням!
– рявкнул Прапор из-за руля «Тайфуна».
– Ого!
– я только сейчас обратил на него внимание.
Арман бросился к машине и, заскочив на ходу, крикнул уже в открытое окно:
– Я успею! Готовьтесь!
– Я с ним вернусь, быстрее управимся.
– сказал Муха и помчался за машиной с такой скоростью, что догнал её уже через пару секунд.
Прыгнув как гепард, зацепился за борт и вторым прыжком оказался уже на крыше, двигаясь, словно перетекающая ртуть, он скользнул в люк. Я ещё какое-то время смотрел им вслед, находясь под впечатлением, потом уселся на ступеньку своей, ныне переделанной до неузнаваемости машины и завис.
Работа закипела, люди бегали, суетились и как-то очень быстро всё сделали, а ребят всё не было. Тронув за плечо, Кир вывел меня из прострации.
– Док, как ты это делаешь, с энергией-то? Объясни, может, у меня получится?
– Угу, пойдём, попробуем.
Положив ладони на тело Борзи, он пыхтел, потел, краснел и тужился, но так ничего нужного и не родил.
– Не, дурная затея. Значит, дело не в силе, а в конкретном даре, - подвёл итог неудавшейся попытке Кир.
– Жаль.
Я развернулся лицом к батьке, который внимательно наблюдал за нашими потугами.