Филант
Шрифт:
– Да неужто?!
– Раздвинул Старый контейнеры с едой и принялся читать.
– Эх, жаль, не в моём мире.... мда, выгоняли бы наших так же из спорта за проигрыши и награждали бы квартирами за золото, гляди, и футбол с хоккеем первые места бы занимал, а не так... эх, - разочарованно махнул рукой.
– Ну, хоть в каком-то из миров мы лидируем...
– говорил он сам с собой.
– Хорошо! Молодцы! Дамбо, - позвал он паренька, сидящего у бойницы с прибором ночного видения на голове.
– Иди, поешь пока тёплое.
– Старый, мне, кажется, я вон там что-то заметил, -
– Возможно, и показалось, а, может, и зверь какой прошмыгнул быстро да в нору спрятался. Пусти-ка, дай я погляжу. Мои глаза теперь куда лучше, чем ваши эти штуки хитромудрые, а ты иди, отдохни немного.
– Занял Старый место у наблюдательного поста и внимательно, до рези в глазах принялся шарить взглядом в указанном направлении и в округе. Не найдя ничего подозрительного, Старый взял рацию.
– ''Гнездо'', вызывает ''Сова четыре''. Приём.
– ''Гнездо'' на связи, что у вас, ''Сова четыре''? Приём.
– Малец у меня с аппаратом, вроде как, чего-то заметил. Мелькнуло, говорит. Я проверил, ничего не вижу, но мало ли. Приём.
– Спасибо. Учтём. Конец связи.
– Угу, - кивнул старик в ответ, после чего вновь внимательно осмотрел всю доступную территорию. В душе кольнуло чувство тревоги.
– Старый, давай я постою, иди теперь ты поешь, - подошёл Дамбо с куском пирога в руке.
Дед ещё раз окинул всё внимательным взглядом и, уступив место мальчишке, уселся ужинать. Время шло к полуночи.
Док сидел на ступеньке в гараж и чистил своё оружие.
Ася, уложив детей и закончив с мытьём посуды, тихонько опустилась на ступеньку выше и, нежно обняв мужа, прильнула щекой к его спине.
– Как хорошо, что ты сегодня дома, - чуть слышно выдохнула она, прикрыв глаза и счастливо улыбнулась.
– Ты знаешь, Алёна меня сегодня мамой назвала... Ну, чего ты молчишь? Вот чурбан бесчувственный.
– Шутливо боднула она своего мужчину.
– Ну, Ась, я никогда отцом не был. Что сказать на это, не знаю... Вам, женщинам, проще с детьми... материнский инстинкт срабатывает. К тому же, она девочка, ей мать нужна больше, чем отец... наверно, ну не знаю я Ася, - я готов был уже взмолиться, понимая, что говорю совершенно не то, чего она от меня ждёт.
Ася, молча отодвинув журнальный столик с разложенными деталями, уселась мне на колени, провела пальцами по небритой щеке, рассматривая в моих глазах что-то только одной ей известное.
– Как же она прекрасна, - думал я в этот момент. Поправив выбившуюся прядь, обнял, зарывшись лицом в её волосах. Почувствовал на шее щекочущее дыхание и нежное, робкое прикосновение губ. В душе всё перевернулось, упало, взлетело, сжалось, раскрылось и полностью затуманило рассудок порывом страсти. Рука сама пошла гулять чуть ниже талии, плавно перебралась на оголённый участок ноги, нашла край халатика и скользнула под полы, лаская внутреннюю сторону бёдер. Острые коготки чувствительно впились в мою спину, а зубы в шею, плечо, ухо... Я поднялся вместе
– Какая бархатистая у тебя кожа... Прости, кажется, я не сдержался, - признался я стыдливо, обнимая растрёпанную супругу.
Сердечко её колотилось с бешеной скоростью, а дыхание вырывалось прерывистое и всхлипывающее. Я испугался, что причинил ей боль или обиду.
– Что с тобой, милая? Тебе плохо? Болит что-то?
– Нет-нет, - помотала она головой и ещё крепче прижалась.
– Просто я ещё...
– Всё её тело передёрнуло крупной дрожью, напряглось, и она застонала, укусив меня.
– Ого!
– Опешил я, поняв, что сейчас с ней происходит.
– Ага, - потёрлась она щекой о мою грудь и снова куснула.
– Но как? Я же.. э-э...
– растерянно показал на уже «засыпающего друга».
– Не знаю, - пожала Асенька плечами.
– Ты чуточку не успел, но оно как-то само дошло. Ладно, я в душ.
– Она проворно запахнула халатик и, поправив волосы, лёгкой, летящей походкой скрылась в дверном проёме, а я так и стоял, растерянно глядя ей в след с опущенными до пола штанами.
– Ох-хо...
– вздохнул я тяжко, посмотрев на стол с разобранным автоматом, - ещё тебя дочистить надо.
– Глянул на часы: ровно полночь...
Ел Старый торопливо, словно чувствуя, как время, тикая, пошло на минутный отчёт. Так и недоев, дед порывисто поднялся и чуть ли не бегом подскочил к смотровому окну.
– Ну-ка, - отодвинул он паренька и уставился в ночной полумрак. Сердце гулко ухало, ком подпирал горло, и тут что-то блеснуло над кустами, поймав отражение ярких звёзд. Старый напряг своё зрение так, что заломило в висках.
– О, наши едут, - обрадовался и хотел уже идти доедать, как увидел в небе странную птицу. Присмотрелся.
– Воздух...- выдохнул он, чувствуя, как холодеют пятки, и, схватив рацию, заорал во всю глотку:
– ВОЗДУХ!!! ВОЗДУХ!!!
– отбросил рацию, кинулся к стрелковой установке, по-молодецки запрыгнув на седушку, принялся выкручивать ручку и выжимать рычаг. Дамбо растерянно смотрел, не понимая, что происходит. Вся серьёзность ситуации дошла до парня только тогда, когда разорвавшие тишину звуки выстрелов из «Джигита» заглушились мощными взрывами в городе, и какафония из криков, треска и грохота ударила по ушам вместе с яркими вспышками огня в небе. Мальчишка бросился к пулемёту менять бокс.