Филант
Шрифт:
Старый успел сбить только один беспилотник, второй же подбил кто-то другой, но слишком поздно: четыре ракеты взорвались в стабе одна за другой, а сам носитель, завертевшись в воздухе бумажным самолётиком, спикировал в самый центр города, на той самой улице, где стоял их дом и дома всех тех, кому он был обязан жизнью и успел горячо привязаться. Сердце обожгло острой болью, окатило огнём всё внутри. Схватившись за грудь, дед напрягся, застонав сквозь зубы, и обмяк.
– Старый! Старый, ты чего?!
– трепал Дамбо деда за грудки,
За стенами загрохотало, в небо взметнулись языки пламени, замельтишили трассеры, вырисовывая пунктирные дуги в ночи.
Все люди бегали, суетились, занимая свои места на стене.
– Ранен?
– Возник, словно чёрт из табакерки, незнакомый мужик в горчичной форме.
– Не знаю, нет, вроде. Кажется, с сердцем плохо, - затараторил пацан.
Боец приложил два пальца к шее, удовлетворённо кивнул и, стянув Старого с пулемётной установки, уложил на пол.
– Спек есть?!
– спросил, стараясь переорать шум.
Мальчишка, достав из внутреннего кармана коробочку с двумя шприцами, подарок Прапора ко дню рожденья, протянул бойцу. Тот удивлённо дёрнул бровью и, уколов деда, сказал, возвращая металлическую «аптечку»:
– А-а, понятно тогда, а то я уже думал взашей тебя прогнать.
– Уловив непонимающий взгляд пацана, добавил, кивнув на аптечку.
– Такие коробочки только у людей Лешего, а он простых не держит, - посмотрел на мальчишку с уважением, кивнул, хлопнув по плечу.
– Ну, не подкачай, малой, - сказал он на прощание и смешался со снующими туда-сюда людьми.
Дамбо оттянул деда под стену, подальше от «Джигита», посмотрел на четырёх ствольный пулемёт и решительно полез в кресло, вспоминая всё, чему учили Старого, а он просто смотрел, его-то дело заключалось только в снабжении гнезда боезапасом.
Не успел я собрать со стола все приблуды для обихода оружия, как зазвонил мобильник. В душе ёкнуло: стряслось что-то?
– Да?
– поднёс телефон к уху.
– Не спишь ещё?
– раздался голос Лешего.
– Собираюсь только. Что случилось?
– Нет, слава Богам, но неспокойно мне очень... Гложет душу предчувствие дурное... Ты как, ничего не ощущаешь?
Я прислушался к внутреннему голосу, но он мёртво молчал.
– Не, вроде как нормально всё. Седой сказал, что скорее, как на завтра готовиться надо, на подходе они, может, из-за этого тебя крутит?
– Думал уже... но нет. Знаешь, Док, будь начеку сегодня ночью, совсем меня давит, не к добру это. А малый спит?
– Да, давно уже.
– Ну, добре тогда, можа, и впрямь, обойдётся.
– И отключился.
Я задумчиво повертел телефон в руке, сунул в карман, пошёл на кухню, где и столкнулся с напыженным Взрывником.
– Чего не спится?
– улыбнулся я сыну.
– Воды попить спустился. Док, это Леший звонил сейчас?
– Да...
– Насторожился я, - а в чём дело?
– Ему тоже
Я медленно кивнул, чувствуя, как змеёй в душу заползает холодок.
– Вот и я уснуть не могу... аж плакать хочется, и тут всё так сильно болит.
– Сгрёб он на груди майку в кулак со слезами на глазах.
Мои мысли лихорадочно забегали, толкая и пихая друг дружку, а в голове зазвенел набат. Я убрал блокировку эмоций и чуть не умер на месте от нахлынувшей волны страха, ненависти, боли, злобы, жажды убивать, насиловать, грабить.
– Бать, плохо?
– занервничал Взрывник, увидев как меня «приплющило» на месте.
– Та-ак, бегом в подвал!
– Пришёл я в себя, снова закрывшись от этого кошмара.
– Ася, ты где?!
– позвал я жену в полголоса, очень надеясь, что она уже вышла из душа, а сам тем временем уже набрал Лешего.
– Ты чего кричишь, детей разбудишь, - ответила она из ванной комнаты.
– Сейчас волосы расчешу и выйду.
– Бросай всё! Бегом вниз! Я за Алёнкой!
– бежал я уже наверх, прыгая через три ступени, и услышав в трубке нервное: «ДА?!», практически проорал:
– Леший, ты прав! Они так близко, что я еле обратно закрылся!
– ТРЕВОГА!!!
– прогремел глас Лешего, и связь оборвалась.
Подхватив спящего ребёнка вместе с одеялом, рванул обратно, сам не понимая, почему так спешу, но чувствовал, что время пошло уже на секунды. Хорошо, когда твои приказы выполняются без лишних вопросов, в противном случае мы бы все в гостиной и остались, навечно.
Ещё спускаясь по лестнице, я отчётливо услышал пальбу с городских стен и, прижав крепче хрупкое тельце, припустил ещё быстрее. Буквально влетев в гараж, сиганул в открытый люк, рискуя переломать ноги, сунул Алёнку в руки Асе и только развернулся в обратном направлении, как завыла городская сирена, а следом оглушительная череда взрывов сотрясла под ногами землю. Электричество погасло. Я, шатаясь, на ощупь ломанулся вверх, но еле успел занырнуть в подвал обратно: ослепительная вспышка огня неслась следом, сметая гаражные ворота и машину в придачу. Упав на спину, сильно ударился головой об бетонный пол и отключился. Когда пришёл в себя, то не сразу понял, на каком я свете, том или этом, но ощутив пронзительную боль во всём теле и тихий разговор своей семьи, понял, что пока ещё на этом. Открыл глаза.
– Ой! Милый, как ты?
– Ссадив на матрас со своих колен зарёванную Алёну, Ася метнулась ко мне, прихватив фонарь с пола. Я попытался привстать на локте, но охнув, вернулся в прежнее положение.
Взрывник сидел весь чумазый, с подвязанной рукой и обеспокоенно смотрел на меня.
– Прорвёмся!
– подмигнул я ему и тихонько ощупал те участки тела, которые беспокоили больше всего. Во рту вкус крови, перебинтована голова, перевязанная грудная клетка, ключица адски ноет, болит лицо и правая рука в районе локтя.