Филогенез
Шрифт:
Несмотря на обилие растущих повсюду экзотических лакомств, Дес старался не переедать. Глупо, предусмотрев все, выжить в чужом лесу, но свалиться с расстройством желудка. Ничего, времени впереди достаточно, он успеет попробовать самую разную местную пищу.
Узкие и мелкие ручейки доставляли поэту немало радости, но первая же более или менее крупная речка заставила его задержаться. Она имела не более пяти метров в ширину, глубину около полуметра и медленное течение. Любой человеческий ребенок, не задумываясь, плюхнулся бы в воду и перешел вброд. Но Десвендапур, как и прочие транксы, не мог себе этого позволить. Несмотря на свои восемь конечностей, плавают транксы отвратительно. Их тела просто не рассчитаны на такое. И хотя представители обеих разумных рас могут держать голову над поверхностью, когда находятся в воде, транксов подобная мера не спасает. Люди дышат через двойные отверстия, расположенные в центре лица. А транксы — через восемь дыхалец, расположенных по бокам груди, по четыре с каждой стороны. И если погрузить транкса в воду, спикулы тоже оказываются под водой.
Поэт повернул вверх по течению и принялся искать переправу. Ствол упавшего дерева, застрявший между камней, послужил ему мостом. Мостик получился довольно шаткий, но другого Дес не нашел. А он хотел как можно быстрее уйти подальше от колонии.
Бревно выдержало его вес, и, крепко цепляясь всеми шестью ногами, поэт перешел через речку, которая могла оказаться для него смертельной. Эта встреча со смертью вызвала у Десвендапура новый прилив вдохновения. Сочиняя на ходу, зажав скри!бер в иструке, он весело взбежал на противоположный берег, густо поросший деревьями.
Так он шел в течение нескольких дней, останавливаясь каждый раз на новом месте, пробуя на вкус местные растения, непрерывно сочиняя стихи и пересекая встречающиеся реки с отвагой, близкой к безрассудству. Все, что встречалось на пути, наполняло его восторгом. Ведь Десвендапур знал: никто — или почти никто — из его сородичей не видел и половины того, что теперь видит он. Разве только в трехмерных записях — но разве может самая четкая запись сравниться с настоящей прогулкой по восхитительной полуразложившейся подстилке тропического леса, с мгновенными вспышками стрекоз или лазурных бабочек-морф, со щебетом и криками птиц, спорящих с обитающими на деревьях приматами, с возможностью остановиться и отведать очередной экзотический лист или цветок!
Это стоило всего, через что он прошел в стремлении попасть сюда! И будет стоить любой кары, какую смогут обрушить на него власти, если он попадется. За последние несколько дней он сложил больше прекрасных стихов, чем за всю предыдущую жизнь. Для истинного творца такой результат искупает все.
Дес дивился миниатюрным лягушкам из семейства Den-drobatidae — настоящим живым самоцветам. Встретив ленивца, печально переползающего с ветки на ветку, поэт несколько часов простоял, наблюдая за этим зверьком. Дойдя до очередной речки, дно которой было хорошо видно сквозь прозрачную воду, Дес решился перейти ее вброд вместо того, чтобы разыскивать переправу. Речка имела всего-то метр глубины. Вода покрыла брюшко Деса и подступила к основанию груди. Все его четыре ноголапки оказались под водой. Любой нормальный транкс ударился бы в панику. А что будет, если он угодит ногой в какую-нибудь яму и погрузится еще глубже? Что, если дно дальше, чем кажется? Что, если оно вдруг провалится у него под ногами?
Десвендапур задержал дыхание и нарочно погрузился в воду до тех пор, пока вода не дошла до самых жвал. Все его спикулы оказались под водой, только голова торчала над поверхностью. Дес по-прежнему мог видеть глазами, слышать ушами, чуять усиками — только дышать не мог. Он оставался в этом противоестественном положении до тех пор, пока выдерживали легкие, потом поднялся. Когда он выходил на противоположный берег, с его экзоскелета струилась вода. Удачный опыт не только поднял ему настроение, но и придал новых сил.
Десвендапур поднес свой верный скри!бер к жвалам и принялся наговаривать во встроенный микрофон новые цветистые строфы. Шагая и диктуя, он забрел в болотце, кишащее свежевылупившимися, жадными пиявками. Они попытались присосаться к его ногам, но тут же отвалились: им было не под силу прокусить экзоскелет. Самых настойчивых Дес обобрал и отбросил в сторону. Пиявки пытались присосаться к его пальцам, но им не за что было ухватиться на жесткой, гладкой поверхности.
На Ивовице водились крупные местные хищники, а в доисторические времена примитивные общины транксов страдали от когтей коварных коловактов или от свирепых землероев-беджаджеков. Однако крупные плотоядные обычно производили немало шума во время нападения. Так что Десвендапур, полагавший, будто уже вполне освоился в земном лесу, был немало удивлен, когда, миновав заросли темно-зеленой калатии, оказался лицом к лицу с круглой задумчивой физиономией с пристальным взглядом и явно хищным оскалом.
Ягуар, тоже немало удивленный и озадаченный, вытянул шею и с любопытством принюхался. Поэт, которому это четвероногое было знакомо по записям, застыл на месте и потянулся стопорукой назад, за кухонным резаком, который он прихватил в качестве вооружения. Ничего лучшего ему раздобыть не удалось. Приготовителям пищи ни парализаторов, ни метательного оружия не полагалось по должности. Впрочем, вряд ли это правило распространялось только на приготовителей. Скорее всего, на складах колонии вообще не водилось ничего подобного. Даже люди, которые помогали транксам создавать колонию, вряд ли одобрили бы, если бы инопланетянам вздумалось завезти на их планету свое оружие.
Стараясь не делать резких движений, которые могли бы встревожить хищника и заставить его напасть, Дес переложил резак из стопоруки в иструку. Стопорука сильнее, зато иструка — ловчее и проворнее. И к тому же поднимается достаточно высоко, чтобы защитить лицо.
Итак, транкс с ягуаром стояли и смотрели друг другу в глаза. Причем оба не знали, что делать дальше.
Огромная кошка решительно шагнула вперед. Поэт с трудом подавил желание развернуться и сбежать. Транксы не отличаются особым проворством, и Дес не сомневался, что земной хищник без труда его догонит. Подошедший ягуар опустил голову и принялся вдумчиво обнюхивать неведомое явление природы, начав с множества ног и постепенно продвигаясь вверх. Запах нельзя было назвать неприятным, однако он не походил ни на один из тех, с которыми ягуару до сих пор приходилось иметь дело. Прижав уши, хищник медленно продвигался вдоль длинного тела транкса.
Живое ли это странное существо? И съедобное ли? Большой розовый язык высунулся, чтобы лизнуть левую заднюю ногу Десвендапура. Не удовлетворенный результатом, ягуар решил пустить в ход единственное средство исследования, которое оставалось у него в запасе. Он открыл массивные челюсти и сомкнул их на ноге поэта чуть повыше среднего сочленения.
Десвендапур дернулся от боли и ударил зверя резаком. Однако отпугнула ягуара не столько неглубокая рана, сколько рефлекторное стрекотание, издаваемое надкрыльями транкса. Пронзительный и непривычный звук больно резанул чувствительные уши большой кошки. Она отлетела в сторону, приземлилась на все четыре лапы, развернулась и исчезла в чаще.
Задыхающийся Десвендапур, не выпуская из иструки резак, потянулся свободной иструкой и стопорукой, чтобы проверить, насколько глубока рана. Рана оказалась неглубокой, несмотря на то, что из нее сочились кровь и телесные жидкости. Распаковав свою наспех собранную аптечку, Дес продезинфицировал рану, а затем заделал дыру быстро схватывающимся синтетическим хитином. По счастью, ягуар укусил его не в полную силу. Иначе дело могло бы кончиться переломом. Перелом стал бы действительно серьезной проблемой, хотя для шестиногого транкса он не так опасен, как для двуногого человека. Дес мог бы, наложив на сломанную конечность шину, двинуться дальше. И все же ему повезло, что ничего подобного не случилось.