Философия права
Шрифт:
А.Г. Спиркин очень образно пишет об этом так: «Все знания человечества, как бы они ни были многообразны и удивительно дифференцированы между собой и внутри себя, являют собой как бы «растопыренные» пальцы, которыми человек вторгается в ткань бытия. Это естественно и необходимо. Но наряду с этим дифференцированным подходом нужен и обобщающий мудрый взор (как бы с высокой горы), проникнутый философским мышлением. Философия осуществляет это познание с помощью веками отработанной тончайшей системы предельно обобщающего категориального строя разума» [77] .
77
Спиркин А.Г. Философия: Учебник. М., 2009. 2-е изд. С. 11.
Неудивительно, учитывая все изложенное, что в рассматриваемый период стало появляться все больше исследований, обосновывавших самостоятельный статус философии права. Одним из первопроходцев этого процесса по праву считается академик В.С. Нерсесянц. Вместе с тем обоснование самостоятельности философии права у ученого строилось на его идее различения правовых законов и неправовых законов (т. е. таких, в которых не нашли воплощения принципы равенства, свободы и справедливости). Соответственно задача обоснования именно философии права, в отличие от традиционной теории государства и права, на наш взгляд, в концепции В.С. Нерсесянца заключалась в предоставлении «площадки» для его концепции правопонимания, которая была названа им либертарно-юридической.
В частности, обоснованию этой концепции был посвящен весь его капитальный труд «Философия права», в котором определение предмета философии прав давалось следующим образом: «предмет философии права как науки (отдельной самостоятельной научной дисциплины) – это право как сущность и право как явление в их различении, соотношении (совпадении или несовпадении) и искомом единстве» [78] , «предмет философии права – это формальное равенство и формы его проявления» [79] .
78
Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2008. С. 2.
79
Там же. С. 3.
Характерно, что даже такой патриарх советского правоведения, как С.С. Алексеев, в рассматриваемый период изменил свой подход к пониманию философии права, заявив о «формировании и развитии особой самодостаточной научной дисциплины, охватывающей как философию (по своим основам), так и правоведение (по своему основному содержанию)» [80] .
Этот вывод поддерживают и другие ученые: например, отмечается, что «правомерен вывод о самостоятельности философии права как дисциплины. Безусловно, философия права и общая теория права – это отдельно, автономно функционирующие дисциплины, хотя можно говорить о том, что обе эти дисциплины имеют дело с объектами их анализа, сферы которых научно пересекаются. Для общей теории права объектом является социальный институт права, в то время как философия права исследует в феномене права проявление фундаментальных аспектов бытия: свободы, воли, материальное и духовное и т. п. В литературе существует точка зрения, в соответствии с которой общая теория права – это индуктивное знание, которое исходит из достижений юридических наук, в то время как философия права осуществляет свое становление как дедуктивное знание о праве, которое формируется посредством вывода из общих знаний о мироздании» [81] .
80
Алексеев С.С. Философия права. М., 1999. С. 3.
81
Лихачев Г.Д., Нургалеев Ш.Х. Указ. соч.
Г.Д. Лихачев также подчеркивает, что «философия права имеет свое предметное обособление, о чем говорят такие показатели теоретической зрелости этой дисциплины, как сформированность специальной методологии исследования. Последнее явилось результатом и следствием предшествующих дисциплинарному становлению философии права интегративных процессов. Обособление философии права – по объекту, по предмету – вызвало последующий отбор и привлечение уже сформировавшихся понятий и методов из дисциплин, выступающих по отношению к философии права в качестве базисных, концептуальных оснований. Эта специфика оформления категориального и методологического базиса философии права формирует большой сложности задачу: задачу осознания общего и специального в категориях и методологии философии права» [82] .
82
Лихачев Г.Д. Концептуальная структура философии права // История государства и права. 2007. № 14.
Однако такой «парад суверенитетов» как философии права, так и социологии права вызвал появление серьезной дискуссии о методологическом фундаменте такого обособления, предмете новых наук, их соотношении с теорией государства и права, целесообразности самого такого выделения.
О.В. Мартышин не случайно в ответ на заявления о самостоятельности философии права как науки замечает: «это напоминает склонность государств, не обладающих подлинной независимостью, делать декларации о своем суверенитете. Государствам, обладающим не только юридическим, но и реальным суверенитетом, подобные декларации не нужны. Так ли самостоятельна философия права? Можно ли выделить в ее предмете области, присущие исключительно ей? Напомним, что у теории государства и права такая область есть. Это юридическая догматика, в социологии права это конкретно-социологические исследования. А вот в философии права предмета ее исключительного ведения нет. Сравнение круга вопросов, рассматриваемых в книгах по философии права и по теории права как наиболее близкой к ней дисциплины, обнаруживает, что нет ни одной философско-правовой проблемы, которая не рассматривалась бы в той или иной степени в учебниках по теории государства и права» [83] .
83
Мартышин О.В. Философия права: Учебник для магистров. С. 16.
В настоящее время, как видится, складывается довольно неоднозначная ситуация, по сути, параллельного существования ряда фундаментальных направлений исследования, имеющих практически идентичный предмет (теория государства и права, философия права, социология права), причем ведущихся в рамках одного и того же научного сообщества, в связи с чем обостряется и проблема обоснования самостоятельности философии права как науки.
6. Параллельное развитие теории государства и права и философии права в современной российской юридической науке.
В настоящее время принцип методологического плюрализма в науке создал предпосылки для успешного развития как теории государства и права, так и философии права, взаимодополнение которых обогащает юридическую науку в целом.
Вместе с тем, по нашему мнению, нужно отметить следующие современные проблемы становления философии права как самостоятельной науки в России.
1. Отсутствие единого представления о предмете, методе философии права, структуре преподаваемой учебной дисциплин.
Здесь важно особенно подчеркнуть, что согласно известному философскому принципу «бритвы Оккама» сущности не следует умножать без необходимости. Иными словами, философия права, для того чтобы обосновать фактическое «удвоение» научного материала по одному и тому же объекту познания с теорией государства и права (им является право, а частично и государство), должна обладать мощной аргументационной базой, подтверждающей самостоятельность ее предмета. Как известно, один и тот же объект может быть познаваем с разных ракурсов разными науками (например, человек как объект – биологией, социологией, психологией, экономикой и т. д.), а размежевание предметов между науками в таком случае возможно, если будет найдена принципиально значимая специфика методологии и «угла зрения» между ними.
Между тем современная философия права, как видится, не вполне еще справилась с этой задачей. Важно, чтобы философия права не превращалась в «философствования о праве», которые вполне могут успешно присутствовать и в рамках традиционной теории государства и права. Например, М.Н. Марченко со ссылкой на некоторых других авторов (на С.С. Алексеева, В.П. Малахова) отмечает, что «использование данных философии может привести к «спекулятивному догматическому философствованию по правовой проблематике, да к тому же с идеологической нагрузкой» или к другому отрицательному результату, связанному с «философско-терминологическим переодеванием» давно известных понятий, результатов исследований и широко известных факторов» [84]
84
Философия права: Курс лекций: Учебное пособие. В 2 т. Т. 1 / Отв. ред. М.Н. Марченко. С. 49.
Конец ознакомительного фрагмента.