Философия в будуаре
Шрифт:
Теперь можно дать объяснение причин жестокости при удовольствиях похоти. У вас, Эжени, уже есть кое-какое представление об излишествах, к которым они ведут, и с вашим пылким воображением вам должно быть легко понять, что для стоиков, для сильных духом не существует никаких ограничений. Нерон, Тиберий, Гелиогаболус убивали своих детей, чтобы вызвать у себя эрекцию.
Маршал де Ретс, Шаролэ, Конде тоже совершали убийства во имя разврата.
Первый из них объявил на допросе, что самое сильное наслаждение он испытал, когда он и его священник пытали младенцев обоего пола. В одном из его замков в Бретоне нашли семьсот или восемьсот замученных детей. Всё это легко себе представить в связи с тем, что я говорил. Наше физическое строение, наши органы, соки, струящиеся в нас, наша животная энергия ничем не
Жестокость можно разделить на два типа. Жестокость первого типа - это результат глупости. Человек, не способный мыслить, рассуждать, анализировать, превращается в дикого зверя. В этой жестокости нет наслаждения, потому что в таком состоянии человек ничего не может различать. Жестокости этого типа редко бывают опасными, поскольку от них всегда легко защититься. Второй тип жестокости есть плод чрезвычайной чувственности. Он доступен только людям деликатной структуры крайности, на которые такая жестокость толкает людей, обусловлены их умом и изощрённостью чувств. Их душа, тонко сработанная, столь чувствительная к впечатлениям, лучше и быстрее всего откликается на жестокость. Жестокость пробуждает их и освобождает. Сколь немногим дано понять эти различия... и сколь немногим дано их ощутить! А тем не менее, они существуют. Итак, второй тип жестокости наиболее распространён среди женщин. Присмотритесь к ним, и вы увидите, что чрезмерная чувственность приводит женщин к жестокости вы увидите, что чрезвычайно живое воображение, острота ума влекут их в порочность, в дикость. О да, они очаровательны, все до одной, и каждая из них может, если захочет, превратить в дурака любого умника. К сожалению, суровость, а точнее, абсурдность наших обычаев не потворствует жестокости женщин: они вынуждены скрывать свои чувства, притворяться, маскировать свои склонности с помощью показного благодушия и доброжелательности, которые они презирают до глубины души.
Только за непроницаемыми шторами, с великими предосторожностями, прибегая к помощи немногих надёжных друзей, они могут предаться своим влечениям.
Много женщин такого рода, а значит, много несчастных женщин. Вы хотели бы с ними познакомиться? Объявите о том, что произойдёт жестокое представление, сожжение, сражение, бой гладиаторов, и вы увидите их, бегущих толпой. Но такие случаи не представляются достаточно часто, чтобы утолить их бешенство, а потому они сдерживают себя и оттого страдают.
Взглянем мельком на женщин этого типа. Зингуа, королева Анголы - самая кровожадная из женщин, убивала своих любовников сразу после того, как они справляли своё дело часто она заставляла воинов сражаться на её глазах и становилась наградой победителя. Чтобы усладить свой свирепый дух, она приказывала истолочь в ступе всех женщин, забеременевших раньше тридцати лет. (7) Зоэ, жена китайского императора, получала самое большое удовольствие, наблюдая казнь преступников, а когда их не было, она заставляла убивать рабов и сама в это время совокуплялась с мужем, кончая тем сильнее, чем больше страданий испытывали эти несчастные. Именно она, изощряясь в изобретении пыток, придумала знаменитую бронзовую колонну, полую внутри - её раскаляли, поместив туда пациента. Теодора, жена императора Юстиниана, забавлялась, глядя на то, как делают евнухов, а Мессалина дрочила себя в то время, когда перед ней задрачивали мужчин до смерти.
Жительницы Флориды сажали маленьких насекомых на яйца своих мужей, и от этого из член распухал, что вызывало ужасную боль. Для этой операции женщины собирались группами и нападали на мужчин, несколько человек на одного, чтобы наверняка добиться желаемого. Когда высадились испанцы, они сами держали своих мужей, пока варвары-европейцы их убивали.
Госпожи Ля Вуазен и Ля Брэнвилье занимались отравлением исключительно из наслаждения преступлением. (8)
Словом, история предоставляет нам тысячи примеров женской жестокости. И в силу этой естественной склонности у женщин, мне бы хотелось приучить их к активной флагелляции, с помощью которой жестокие мужчины удовлетворяют свою кровожадность. Я знаю, что некоторые женщины этим занимаются, но в привычку это ещё не вошло в той степени, в какой мне бы желалось. Общество выиграло бы, предоставив подобный выход женскому варварству: ведь если они лишены возможности проявить свою порочность таким способом, они проявят её другим: они будут распространять свой яд повсюду и приносить несчастье своим супругам и своим семьям. Не давая волю своим чувствам, чтобы добиться облегчения, когда предоставляется возможность, многие женщины становятся от этого ещё более жестокими, но и это для них мало по сравнению с тем, к чему призывают их желания. Нашлись бы, без сомнения, и другие средства, с помощью которых чувственная и в то же время жестокая женщина смогла бы усмирить свои дикие страсти, но эти средства опасны, Эжени, я бы никогда не решился посоветовать их вам... О небо! Что с вами, милый ангел? Мадам, взгляните, в каком состоянии ваша ученица!
ЭЖЕНИ, дроча себя.
– О Иисусе! Я так возбудилась! Смотрите, до чего довели ваши задроченные речи!
ДОЛЬМАНСЕ.
– На помощь, мадам, подсобите! Неужели мы позволим этому очаровательному ребёнку кончить без нашего содействия?..
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ.
– О! Это было бы несправедливо! (Обнимая Эжени.)
Дивное создание, я никогда не видела подобной чувственности, подобного ума!..
ДОЛЬМАНСЕ.
– Позаботьтесь о переде, мадам, а я поскольжу языком по прелестной маленькой дырочке её жопы и легонько пошлёпаю её по ягодицам.
Мы заставим её кончить таким способом, по меньшей мере, раз семь-восемь.
ЭЖЕНИ, (обезумев.) - Ах, разъебись! Это будет нетрудно сделать!
ДОЛЬМАНСЕ.
– В ваших позах, сударыни, вам удобно будет поочерёдно пососать мой хуй. Это возбудит меня, и я смогу с большей энергией приступить к услаждению нашей очаровательной ученицы.
ЭЖЕНИ.
– Моя дорогая, я оспариваю честь первой пососать этот замечательный хуй. (Берёт его.)
ДОЛЬМАНСЕ.
– Какое наслаждение! Как похотливо это тепло! Эжени, вы поведёте себя как следует в критический момент?
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ.
– Она проглотит... Она проглотит, я обещаю тебе. А впрочем, если из ребячества... Да мало ли по какой причине... она пренебрежёт обязанностью, накладываемой похотью...
ДОЛЬМАНСЕ, (очень возбуждённый.) - Я бы никогда ей этого не простил, мадам, ей не было бы прощения!.. Примерное наказание... Я клянусь, она будет выстегана... выстегана до крови! Ах, еби вас в рот! Я спускаю... малафья идёт!..
Глотай, глотай, Эжени, всё до капли! А вы, мадам, позаботьтесь о моей жопе: она готова для вас... Разве вы не видите, как она зияет? Разве не видите, как она зовёт ваши пальцы? Ёбаный Бог, я абсолютно счастлив... засовывай глубже, до самого запястья! Встанем, не могу больше... Эта восхитительная девочка высосала меня, как ангел...
ЭЖЕНИ.
– Мой дорогой, мой обожаемый наставник, ни капли не пропало.
Поцелуйте меня, любовь моя, ваша сперма теперь у меня в животе.
ДОЛЬМАНСЕ.
– Она восхитительна... И как эта девчонка кончила!..
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ.
– Она вся мокрая... но что я слышу? Стучат. Кто же осмелился нас потревожить? Это мой брат... Безрассудное существо!
ЭЖЕНИ.
– Но, дорогая, это же предательство!
ДОЛЬМАНСЕ.
– Неслыханное, не так ли? Не бойтесь, Эжени, мы ведь стараемся исключительно ради вашего удовольствия.
Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ.
– И мы очень скоро её в этом убедим. Подойди поближе, дорогой братик, и посмейся над стыдливостью этой девочки: она от тебя прячется.
ДИАЛОГ ЧЕТВЁРТЫЙ
ГОСПОЖА де СЕНТ-АНЖ, ЭЖЕНИ, ДОЛЬМАНСЕ, шевалье де МИРВЕЛЬ.
ШЕВАЛЬЕ.
– Умоляю, прелестная Эжени, не сомневайтесь в моей абсолютной порядочности. Вот моя сестра и вот мой друг - оба могут поручиться за меня.
ДОЛЬМАНСЕ.
– Я вижу только один способ разом покончить с этими смешными церемониями. Шевалье, мы воспитываем эту красавицу, учим всему, что обязаны знать девушки её возраста. А для лучшего обучения мы прибавляем немного практики к теории. Ей требуется наглядное пособие со спускающим хуем. Не хотите ли послужить нам натурщиком?