Философские обители
Шрифт:
Кессон 4. — Развалины старой башни, ворота которой сорваны, так что вход оказывается свободен: темница отворена. Внутри видны цепи, в верхней части — три камня. Рядом с развалинами ещё двое цепей, вынесенных из тюрьмы. Эта картина указывает на последовательное получение трёх камней или снадобий (trois pierres ou médecines) Гебера. Философы называют первое философской Серой (Soufre philosophique), второе — Эликсиром или питьевым Золотом (Elixir ou Or potable), третье — Философским Камнем,
Надпись на барельефе передаёт слова апостола Петра (Камня) (Деян. 12:2), которого ангел чудесным образом вызволил из темницы:
NV(N)C.SCIO.VERE.
Теперь я вижу воистину!
Слова ликования, выражение глубокой радости, крик торжества, который испускает Адепт перед явленным чудом. До этого момента его могли осаждать сомнения, но ввиду очевидного осязаемого успеха он уже не боится, что ошибается; он обнаружил путь, познал истину, получил Donum Dei. Теперь великая тайна известна ему вся целиком… Увы, сколь немногие из сонма ищущих могут похвалиться, что добились цели и своими глазами увидели, как перед ними отворяются двери темницы, навсегда запертые для большинства людей!
Тюрьма также выражает несовершенное тело, изначальный субъект Великого Делания; водная и металлическая душа этого вещества связана и удерживается насильно. «Это вода-пленница, — говорит Николя Валуа [292] , — она кричит без умолку; „Помоги мне, и я помогу тебе; вызволи меня из тюрьмы, и, если тебе это удастся, я сделаю тебя хозяином крепости, в которой томлюсь“. У воды, заключённой в это тело, то же естество, что и у воды, которой мы его питаем. Это естество можно назвать Меркурием Трижды Величайшим (Mercure Trismegiste), которого подразумевает Парменид, говоря: „Естество радуется в Естестве, Естество преодолевает Естество, Естество содержит Естество“. Заключённая в плен вода радуется вместе со своим товарищем, пришедшим освободить её от пут, смешивается с ним, преобразует темницу в себя и его, отбрасывая всё чужое. В результате обе воды превращаются в неизменную и меркуриальную воду. Поэтому нашу божественную воду (Eau divine) по праву нарекли Ключом, Светом, Дианой, которая озаряет ночной сумрак. Это и есть вступление на путь Делания, свет, который просвещает всякого человека».
292
Nicolas Valois. Les Cinq Livres. Livre I: De la Clef du Secret des Secrets. Николя Валуа. Пять книг. Книга I: О ключе к Тайне Тайн. — Ms. cit.
Кессон 5. — Философы утверждают экспериментально доказанный факт, что их камень есть не что иное, как результат полной коагуляции меркуриалънои воды (coagulation complète de l’eau mercurielle). Эту мысль отражает и наш барельеф с кубическим камнем — старинным символом вольных каменщиков — плывущим по морским волнам. Эта операция лишь на первый взгляд кажется невозможной, на самом деле она вполне естественна, ведь меркурий несёт в себе растворённое серное начало, благодаря которому впоследствии коагулирует. К сожалению только, этот потенциальный реагент действует крайне медленно и первое время нельзя заметить ни малейшего признака протекания какой-либо реакции. Это объясняет неудачу многих алхимиков, которые, быстро разочаровавшись, оставляют своё тягостное занятие, напрасное, как им кажется, между тем как они были на верном пути и работали с исходными веществами, приготовленными по всем правилам нашего искусства. Это к ним Адепт относит слова Иисуса, которые тот сказал шедшему по воде Петру (Мф. 14:31):
MODICE.FIDEI.QVARE.DVBITASTI
Маловерный! Зачем ты усомнился?
На самом деле ничего нельзя познать без веры, без неё человек бессилен. Не было случая, чтобы скептицизм и сомнение создали что-нибудь прочное, возвышенное, долговечное. Надо почаще вспоминать латинское изречение: Mens agitat molem [293] — глубокое убеждение в его истинности приведёт мудреца-Мастера к счастливому завершению его трудов. Именно в непоколебимой вере почерпнёт он необходимые силы для разрешения этой великой тайны. Мы ничуть не преувеличиваем: перед нами самая настоящая тайна, ведь всё здесь противоречит химическим законам, да и механизм процесса весьма неясен — тайна, которую не объяснит самый эрудированный учёный, самый искусный Адепт. Видимо, естество в простоте своей любит загадывать нам загадки, перед которыми пасует наша логика, отступает наш разум, признаётся в своём бессилии здравый смысл.
293
* дословно: «Ум двигает массу» (лат.), т. е. мысль приводит в движение материю (цитата из «Энеиды» Вергилия).
Изготовление кубического камня, который изобретательная природа производит из одной только воды — универсальной материи (matière universelle) перипатетиков — и чьи шесть граней нужно обтесать согласно правилам тайной геометрии (géométrie occulte), представлено на любопытном барельефе XVII в., украшающем фонтан Вербуа в Париже [XXVIII].
Эти два сюжета тесно связаны между собой, и мы разберём здесь парижский барельеф более подробно в надежде пролить свет на чересчур лаконичное символическое изображение в Сенте.
Фонтан, сооружённый в 1633 г. бенедиктинцами из Сен-Мартен-де-Шан, первоначально находился внутри монастыря у крепостной стены. В 1712 г. монахи передали его городу Парижу в общественное пользование вместе с соответствующим участком, куда он должен быть перенесён при условии, «что в одной из старинных башен их монастыря будут проделаны окно и дверь на улицу» [294] . В результате фонтан поместили перед так называемой башней Вербуа на улице Сен-Мартен и нарекли источником святого Мартина. Это своё имя он сохранял более столетия.
294
Fontaines de Paris, dessinées par Moisy. — Фонтаны Парижа, с рисунками Муази. — Notices par Amaury Duval. Paris, 1812.
В небольшом сооружении, реставрированном за государственный счёт в 1832 г., есть «неглубокая прямоугольная ниша; по бокам её две дорические пилястры с выступами, имеющими узор в виде извивающихся и переплетающихся линий, поддерживают слившийся с архитравом карниз. На карнизе располагается что-то вроде шлема, который венчает рамка с крыльями, а над ней морская раковина. В верхней части ниши — барельеф с кораблём в центре» [295] . В высоту каменный барельеф достигает 80 см, в ширину 105 см. Автор его неизвестен.
295
Inventaire général des Richesses d'Art de la France. Paris. Monuments civils. — Полная опись сокровищ французского искусства. Париж;. Памятники гражданского строительства. — Paris, Plon, 1879, t. I.
Во всех описаниях фонтана Вербуа, списанных, судя по всему, одно с другого, лишь вскользь отмечается, что основной элемент его украшения — корабль (vaisseau). Рисунок Муази, иллюстрирующий заметку Амори Дюваля, также не сообщает ничего нового. На представленном сбоку фантастическом корабле нет и следа его необычного груза, а среди завитков морских волн мы тщетно стали бы искать прекрасного большого дельфина, сопровождающего корабль. Впрочем, многие люди, которые не желают вникать в детали, видят здесь лишь геральдический корабль Парижа, не подозревая, что данный сюжет хранит в себе совсем другую, отнюдь не тривиальную истину.
Разумеется, кто-то может усомниться в справедливости нашего умозаключения, и в огромном камне, прикреплённом к судну, с которым он составляет единое целое, увидеть обычный тюк с товарами. В этом случае, однако, затруднительно объяснить, почему на рее грот-мачты — поднятый парус (voile levée) — особенность, проливающая свет на единственный лишённый покрова (dévoilé) объёмистый груз. Цель создателя этого произведения очевидна: речь идёт не о тюке с товарами, а о тайном грузе, который обычно скрывают от любопытных взглядов.