Философский детектив
Шрифт:
*********
– Что там ещё случилось? – воскликнула Антиоха, очень вовремя спасённая Гением, спрятавшего её за свои плечи, от бывших ещё недавно борцов, а сейчас спринтеров (не иначе готовятся к олимпиаде), которые, не разбирая дороги, ломились с места побоища, по этому переулку, где и шли Гений и Антиоха.
– Видимо теория, вступив в контакт с реальностью, не выдержала противоречий и тем самым вызвала такое броуновское движение. – Слишком уж заумно ответил ей Гений.
Ну а что, можно было сказать в его оправдание, кроме разве того, что всё-таки военная служба налагает свою печать независимости понимания того, какие слова необходимо употреблять при разговоре с женским полом, совершенно не пылающей
Но, как оказалось, не всё так просто, и одного желания не желать или хотя бы переложить своё желание в другую плоскость, так сказать сублимировать, будет мало, для того чтобы решить эту насущную проблему. И ведь стоило только Гению обратить свой взор на учение семи великих мудрецов древности, как и здесь ему виделась своя неприкрытая правда его жизни, в которой каждое великое изречение мудреца, осмысливалось им в соответствии с его нервной ситуацией.
«Жизни конец наблюдай», – повторялось Солоном Афинским. Что, конечно, и с Гением случалось, но он уже не мог этого выдержать наедине с самим собой, отчего тут же откинул труды Солона подальше от себя. Возможно, тут существовал свой философский подтекст Гения, считавшего, что то, что даёт начало жизни, не должно носить такое конечное название. Так изречение: «Всё имеет свой конец и своё начало», для него было несомненно ближе, правда, опять не решало его проблемы возмужания.
«Мера важнее всего», – Клеобул говаривал Линдский и вместе с ним поговорка милетинца Питтака«Лишку ни в чём!», сразу же были отвергнуты Гением за их такую абстрактность мышления. Ну, а два из последних изречения: «Ни за кого не ручайся» – Фалеса Милетского и «Познай самого себя» – Хилона, и вовсе вывела из себя Гения (Да сколько уже можно познавать себя!) плюнувшего, как на свои иструженные руки, так и на этих многословов. Ну и вся эта словесная неопределённость, в конце концов, и подтолкнула его к собственноручному, тьфу, созданию философского труда, со своим взглядом на жизнь и девизом: «Без практики теория ничто».
Но судя по его первым практическим шагам в сторону обретения понимания с Антиохой, его учение было ещё слишком сыровато и что его девиз, скорее всего, смахивал на метод познания, чем на постулат. Что, в общем-то, для Антиохи, опиравшейся в своих действиях на другую, весьма авторитетную в женских кругах школу, где учителем была природа, не имело никакого значения, когда его такие близкие и красивые глаза, дополняли все эти пробелы в его словах и знаниях.
– Ну и пускай. – Взмахнув своими ресницами, Антигона, глядя на Гения, отмахнула все эти сторонние для них не значения.
– Я, кажется, нашёл свою точку опоры, с помощью которой я смогу перевернуть мир. – Глядя Антиохе в глаза, так и не убрав своей руки с её хрупкого плеча, проговорил Гений эту свою, а может не свою мысль. Что даёт нам основания предположить, что Гению всё же было ближе учение Архимеда, нежели Евклида, который был замечен в склонности переводить все свои действия только в одну плоскость.
Но это не важно, если связка слов в данном случае подходит только тебе. После чего он, видимо для того чтобы придать существенности сказанному, ещё больше облокотился на Антиоху, которая в свою очередь, услышав эту пространственную сказанность на свой счёт, под которой угадывалось очень перспективно много, даже немного воспылала восторженными (за такую предоставленную ей ответственность) чувствами к себе (К нему? Ещё спрашиваете. Хм.). Ну а вслед за этим, Антиоха почувствовала со стороны Гения, это слегка возросшее весовое давление на её плечи.
А ведь кто, кроме него знает, что там он увидел у неё в глазах, и кто, опять же кроме него знает, чего он теперь задумал, сделав возможно ошибочные для себя и для неё выводы, решив прямо сейчас, ни сходя с этого места, оперевшись на свою очень хрупкую точку опоры, переворачивать, как свой, так и, между прочим, и наш с вами мир.
Правда, судя по тому, что мы ещё стоим твёрдо на своих ногах, и ещё никуда в тартарары не улетели, то Гению, пока что не удалось перевернуть наш с вами мир, чего не скажешь про Антиоху, чей мир однозначно перевернулся. Ведь судя по её, не слишком устойчивому положению на ногах, из-за чего ей пришлось, прижавшись спиной облокотиться на колоннаду, и по её взору, который светился блеском лунных переливов радости, на которые её обрек Гений, выправивший своё косноязычие поцелуем, то её мир, как раз и перевернулся.
– Я всегда знала. – От этого лунного взгляда Антиохи, с её томным голосом, голова Гения начала постепенно закруживаться (прежде чем начинать переворачивать мир, проверь свой вестибулярный аппарат, а то глядишь, закружишься в вихре любви, которые всегда действуют в этих широтах, и не узнаешь где очнёшься), и он вместо того, чтобы внимательно её дослушать, вновь притянулся к её устам. Что с другой стороны очень даже разумно, и если ты в такой вечерней темноте боишься, что её слова затеряются в темноте, то просто необходимо, быть поближе к источнику образования слов, которые, можно сразу же срывать с этих уст и тут же проглатывать в себя.
– Чего ты знала? – последовал вопрос Гения, после того, как только он и Антиоха наговорились, таким требующим своего обоюдного смышления способом. Ну а Антиоха, как и все особы женского пола, в отличие от мужской части населения, существа более словоохотливые, и поэтому она была бы не прочь, ещё таким удобным способом пообщаться, когда как для Гения, требовалась несколько большая качественная высказанность, на которую он ещё не до конца обрёл своих прав. Так что он, испугавшись за свою несвоевременную несдержанность по отношению к ней, решил сделать этот дыхательный перерыв, дабы потоком свежего воздуха, обречь ясность мысли и скорее всего новых сил.
– А я уже и забыла. – Антиоха своим смехом скрыла своё, только ей известное знание чего-то очень важного, раз она решила таким смешливым способом прикрыть всё это.
– Да неужели. – Скрестив руки на груди, Гений встал напротив неё, в этой, требующей своего ответа стойке.
– Ужели. – Удар дубинкой по голове Гения сзади, послужил ему тем ответом, от которого он не сумел уклониться, и он, познав в полной мере его, рухнул в своё, только ему известное беспамятство.
– Нет. – Закричала Антиоха, бросившись к свалившемуся Гению.
– Да. – Отправив её ногой в нокаут, рассмеялся в ответ один из стоящих здесь дубинщиков, претворивших в жизнь свою философию жизни, где только дубинка в руках предопределяет твою правоту.
Глава 5
Во все времена, вне зависимости от самих времен, всех встречают свои одинаковые утренности
Для каждого просыпающегося утром, а не когда-нибудь после завтрака в четверг или даже обеда в понедельник, что уже есть одно из предположительных для хорошего подъёма условий, в зависимости от его положения, открывается свой, соответствующий его внутреннему состоянию, вид окружающего мира (Интерпретация слова «положение» варьируется, от вашего занимаемого места в обществе, до положения вашего тела в пространстве).