Финал Секатора
Шрифт:
— Какие д-двигатели интересные, маленькие. А такой мощный, — прокомментировал император. — Вот бы достать чертежи.
— Чертежи ему нужно. А у меня тут не научно-техническая библиотека! — проворчал Андрон, затем достал с пояса и кинул мне в руки странный брелок. — Эльдар, не стой без дела, найди чертежи этого… как он там называется. Ну, на которых все в четвёртом-пятом Стволе летают. Жми «Цифровая Энциклопедия Джамахирии», дальше разберёшься. Я пока уберу труп.
Он подозвал слугу, и вместе они потащили тело убиенного из комнаты.
— Двухконтурный турбореактивный двигатель, —
Я навёл брелок на проектор, нажал кнопку включения. На стене открылся проектор — монохромный экран, аскетичный шрифт, больше похожий на интерфейсы из восьмидесятых. Но я достаточно быстро разобрался с управлением, вбил в поиске «Чертежи патента двухконтурного турбореактивного двигателя». По правде сказать, если бы я долго посидел над чертежами на авиационную тематику и повспоминал формулы, то мог бы воссоздать принципиальную схему на память. Но готовые чертежи, конечно, это совсем другое — в этом случае процесс прогрессорства ускоряется многократно.
На третьей строчке результатов поиска мною обнаружился печатный план-конспект того самого двигателя серии ПС-90 на восьмидесяти страницах.
— Затейливый текст, — хмыкнул император. — Безграмотно как будто написан, но вроде бы по делу. Как теперь это у-унести?
— Вон, кнопка «Обумажить», — подсказал Иван. — Странное слово.
Я нажал кнопку, и из стены под экраном проектора с небольшим лязгом выдвинулась массивная тумба, оказавшаяся странный встроенным принтером. Печать началась громко, но достаточно быстро — уже через минуты три стопка бумаг была готова. Николай IV подобрал, бегло пролистал.
— Обидно, тут о-один чертёж обрезался. И здесь ещё плохо напечатано… ну да ладно. А то наши конструктора совсем обленятся.
Он подошёл ко мне, выудил страничку и вручил мне принципиальную схему.
— Кто там, говоришь, с тобой в доле? Лаптевы? Пусть берут, считай, с барского плеча. Не то их Строгановы с тлинкитами скоро совсем к ногтю прижмут.
Андрон вернулся с небольшим, но, несомненно, увесистым чемоданчиком. Поставил на стол.
— В общем, повторю вопрос. Что за хрень происходит? Я не про то, что ты предал Бункер — это я давно догадался. Я про другое — почему я порталами теперь не могу ходить дальше соседнего подъезда. Ты что-то точно знаешь, Секатор, просто молчишь. Не хочешь пугать.
Я вздохнул. После смерти Бориса потянуло на откровенности.
— Тебя блокируют. То ли из-за меня, то ли из-за контрабанды, что запачкал руки магией.
— Тогда почему я могу ходить в соседние миры?
— У тебя остаточные, «не протухшие» токены доступа в несколько ближайших миров. Я не знаю точного принципа, но ключи и права доступа обновляются по цепочке, каскадно. Пройдёт несколько месяцев, или лет, и оставшиеся миры захлопнутся навсегда. Поэтому мы с тобой теперь в одной лодке. И рекомендую выбрать, в каком именно мире тебе хочется остаться. Я ответил на твой вопрос?
— Наверное, да. Наверное, этот мир, — кивнул Андрон. — Женился вот снова… Пентхаус, опять же. Джамахирия. Правда, скоро война, возможно, ядерная… Надо подумать.
— Время есть, закрытие случится точно не завтра. Сколько у тебя портальных
— Было пять, после исследования карманов — стало восемь. Но я догадываюсь, где он прячет заначку. Можно будет поискать, да.
Я отвел Андрона чуть в сторонку от императора с Иваном, уплетавших разложенные яства на столах, раскрыл чемоданчик. Судя по блеску и переливчатости, делец не обманул. К тому же, действительно, все камни были уложены в индивидуальные пакетики с крохотными бумажками, исписанными убористым почерком. Я спросил вполголоса:
— Ответь и ты на мой вопрос. Что Ольга могла сказать по поводу «новой команды»? Речь только про лифтёров, или…
— Не знаю. Боюсь, что «или». Наверное, сама попытается наведаться. Ну что, все готовы? Пойдём.
Император тем временем уже рассовал стопку бумаги по карманам толстовок, и увидел мой расстёгнутый чемодан. Подошёл, выставил две свои приличных размеров лапища в форме лодочки.
— Давай, отсыпь. Не скупись. Я т-тебе потом выпишу бумагу об уплате налогов.
Я не поскупился. Вполне нормальная практика, и «клад» теперь выглядел вполне себе законной добычей. Тошнота и зверский аппетит тем временем, становились совсем невыносимыми, однако я заметил, что в этот раз продержался уже куда больше. Неужели действительно, как сказал Борис, это всего лишь психосоматика?
Наконец, мы упаковались и отправились вчетвером к лифтам. В холле Андрон на миг задумался.
— Так… Этот уже разрядился, попробуем второй. Конечно, слишком близко, но должно сработать. Главное, там на ту же точку не становиться.
Второй лифт пришёл, снова погас свет, снова зажглась голограмма дерева — всё такая же, как получасом ранее, урезанная. Мир 172.16.1.1, дата — 13 июля, время…
— Без десяти минут одиннадцать, — внаглую предложил я, не дождавшись варианта императора.
— Место?
— Корпус гуманитарных наук Санкт-петербургского Университета благородных девиц. Угол Щекочихина и Крестовоздвиженской.
Андрон кивнул и нажал на «старт». Моё сердце снова забилось чаще от приятного чувства, которое бывает перед свиданиями.
Глава 16
— Все с тобой ясно, Эльдар Матвеевич, — усмехнулся государь.
Стены лифта сжались, превратились из стальных в сделанные из деревянного шпона. Кнопок этажей было пять. Лифт сам начал движение на четвертый этаж. И, наконец, двери открылись.
Нинель Кирилловна стояла передо мной вместе с двумя подружками. Еe глаза округлились, она раскрыла рот от удивления:
— Как ты… вы… Сюда же не пускают!
Мы трое стояли неподвижно. Воспользовавшись замешательством, Андрон просочился между девушками и скрылся на лестничной площадке. Мне подумалось, что её удивление связано с моим появлением, а не с появлением того, кто стоял за моей спиной. Возможно, лицо императора в тот момент скрывал капюшон, либо он просто стоял в полоборота. А вот подруга Нинели, — смуглая, фигуристая, но с гораздо менее выразительным и волнующим лицом, чем у моей воздыханной — машинально шагнула вперёд, едва не уткнувшись лицом в грудь «Микифора», а затем подняла глаза выше…