Финал Секатора

Скоробогатов Андрей Валерьевич

— Даже не думай! Не возьму, — заявил он. — Ты же мне это даёшь как барин — крепостному? Не возьму.

— Нет. Даю как человек, который хочет и может помочь. Есть такая фраза — «мы в ответе за тех, кого приручили». Хороший руководитель в ответе за своих подчинённых, хороший чиновник — за вверенных ему граждан.

Он задумался на миг, но снова покачал головой.

— Это попахивает как попытка купить мою дружбу. Нет, Эльдар, дружбу не купишь! Ты из класса угнетателей, я из класса угнетённых. Пока у власти в стране кучка олигархов…

— Выкинь из головы лозунги, — сказал я. — Поверь мне, я хорошо знаю, что такое социалистические революции при текущей геополитической обстановке — это инструмент капиталистов. Вот через лет пятьдесят… Если доживём — тогда и живы по заветам Маркса, или кто там будет посвежее. А пока прими правила игры и подумай о себе и о своём будущем. И о своих жизненных целях. Ты же там какую-то клинику собираешься делать?

Он кивнул.

— Клинику гомеопатической вакцинации.

— Господи, что ж за ересь… хрен с ним, ты там говорил о Виолетте, если думаешь, что деньги не нужны тебе — то будут нужны ей. Женщинам всегда нужна финансовая стабильность, при любом строе. Так что отложи деньги на кольцо и хлопоты по гражданской регистрации, а дальше…

— Я!… Я асексуален! Она всего лишь коллега! — вспыхнул он. — Мы с ней про это говорили уже много раз.

— Мне-то не рассказывай! Я всё по глазам вижу. Тебя просто останавливают твои дурацкие принципы и бред про классовую гордость, которые тебе внушили.

— Она… старше на пять лет, — сказал он зачем-то. — Точнее — это я моложе её.

— Значит, ещё и синдром отложенной жизни. Ну она же зачем-то с тобой до сих пор, так? Не ушла? Много раз, говоришь, говорили, о том, что вы всего лишь коллеги? А ну покажи фото — я хорошо разбираюсь в лицах. А, или у тебя нет, ты же без умного телефона.

Телефон Иван носил самый примитивный, кнопочный, но в карман он всё же полез и выудил бумажник. Среди пары замызганных визиток и пятирублёвых купюр выудилась фотография — бумажная маленькая фотография, с которой на меня глядела очень худая, но вполне симпатичная ярко-рыжая девушка с кротким выражением лица с белоснежном медицинском халате.

— Чёрт, Ванька, какой же ты балбес. Это она все эти разговоры начинала?

Он помялся и ответил.

— Да, на кухне… иногда, вечерами. С тех пор, как она уговорила меня вместе снимать двухкомнатную квартиру.

— Вы вместе снимаете двухкомнатную квартиру?! И до сих пор не… Чёрт, да ты святой человек!

— Мы оба скромные трудолюбивые люди! Из угнетённого класса! И я насыщен видом обнажённых женских тел!

— Ты же сам видишь, что в ход оправдания нерешительности идут уже всё более и более затейливые аргументы. Ну так занимайтесь любовью в одежде, кто вам запрещает, партия?

— А, к чёрту. Сколько тут?

Он неожиданно вырвал у меня из руки стопку банкнот.

— Пятьдесят тысяч местными. Твоя рыночная стоимость в «Моём дворе» — пять с половиной тысяч имперских, считай, что я тебя формально выкупил.

Иван с лёгким пренебрежением вытащил из-под бумажной обмотки половину и отдал мне.

— Что ж, я вижу, что ты делаешь сделку со своей совестью, и я благодушно не буду тебе отказывать. Половины за меня будет достаточно. Для оборудования и аренды помещений.

— На свадьбу можете не звать, я гость привередливый.

— И не подумаю! — сказал Иван и, не прощаясь, вышел из машины.

Не то, чтобы я люблю быть инженером человеческих душ, но чувствовал себя после всего этого вдохновлённым. Хотя, конечно, грусть на душе всё ещё сохранялась, я достал телефон и проверил сообщения от Нинели Кирилловны. Не было. Пусто.

Зато было другое письмо — от Аллы.

«Кучин отправил меня в командировку в Юстиновск. Тебя проведать, говорит. Буду там двадцать четвёртого или двадцать пятого августа, приезжай».

Глава 32

Двадцать четвёртое августа наступало на следующий день, выпадало на вторник— электронные письма через весь континент опять ходили с жуткой задержкой, иногда совпадающей со скоростью перелётов.

Я понял, что хочу, и что я даже должен увидеться с Аллой — как просто с любым другим человеком из привычной мне среды. Конечно, на душе стало ещё неспокойнее после такого сообщения и решения. Так всегда бывает, когда девушка из прошлого, с которой был бурный роман, неожиданно снова зовёт на свидание. Нет, сказал я себе — это будет не свидание. Это будет обычная деловая встреча с коллегой. Максимум — хорошая непринуждённая беседа с человеком из моего прошлого. Ну, или совсем уж максимум — качественная дружеская попойка.

Чтобы убить все возможные сомнения, поздно вечером я устроил просмотр сохранённых фотографий из писем Нинели Кирилловны. Словно чувствуя мой специфический настрой, в дверь постучали, а затем бесцеремонно открыли. Это оказалась Синтия, вооружённая здоровенным розовым пипидастром, облачённая во всё ту же задорную короткую форму горничной.

Поймал себя на мысли, что уже который день хочу попросить её одеваться более естественно — и который день отказываю.

— Ты же должна была уже час как уехать? И я просил не открывать, если не разрешили после стука.

— Хозяин, простите! Хозяин, я забыла вынести мусорное ведро у вас в комнате.

— Не стоит, оно почти пустое. И я не хозяин. Иди спать, уезжай, всё в порядке, — сказал я, быстро закрыв фотографию на экране, как подросток, в комнату к которому в самый неподходящий момент зашла строгая мамаша.

— Дмитрий будет ругаться… — заявила она, проследовала через всю комнату и медленно, по-кошачьи наклонилась под стол. — Он требовал хорошо следить за хозяином…

Как я и предполагал, трусиков под юбкой не оказалось. Кроме того, как бы невзначай край юбки задрался чуть выше необходимого.

— Ой, что-то оно никак не достаётся… Застряло… Не получается… — она крутила попкой прямо перед моим лицом в лучших традициях жанрового кино, откуда, вероятно, она и подглядела подобные сюжеты.

Первые секунды я смотрел на это, и понимал: нет, конечно, проведённых днём ранее мануальных процедур было недостаточно, крайне недостаточно, понимал я теперь. Я снова недооценил гормональный фон и заложенный генами психотип моего реципиента. Теперь мне хотелось полного тактильного контакта, настоящих, пусть даже и слегка наигранных эмоций в ответ, страсти, ощущения, что доставил удовольствие даме и прочих компонентов настоящей близости. Встал со стула, подошёл сзади, внимательно разглядывая все анатомические подробности, подсвеченные тусклой лампой на столе. Сомнения и муки длились долгие секунд пять, после чего я смачно шлёпнул по филейной части и скомандовал: