Финал
Шрифт:
– Чертова баба, - бормочет мужчина, качая головой.
Он выключает камеру. Он сидит напротив и смотрит на меня. Два его дружка, держащие меня, заставляют меня сесть.
– Вот, - говорит первый из-под темной маски, - как все будет происходить. Я задаю тебе вопрос. Ты смотришь в камеру и отвечаешь. Поняла?
– Чего ты хочешь?
Мужчина сердито шипит. Рука сжимает мою шею.
– Нет, - он показывает на того, кто меня держит.
– Нет, не трогай ее. Сначала мы должны дать ей понять, в чем состоит опасность несоблюдения.
Рука
Первый обращается ко мне.
– Лилли, - говорит он.
– Лилли Райдер. Что скрывается под этим именем?
– Для меня?
Он приподнимает нижнюю часть маски и сплевывает в сторону.
– Ничего. Ты..., - он тычет в меня пальцем.
– ...ничего не стоишь. Мой работодатель...
– он смеется.
– ...считает, что ты оказываешь необычайное влияние на мистера Стоунхарта. Наша цель - он. Так что, если ты согласишься..., - он пожимает плечами.
– ...ты выберешься отсюда живой. Но..., - в его голосе появляется угроза.
– ...если ты этого не сделаешь, у тебя не будет никаких шансов. Итак. Всё зависит от тебя. Но я могу обещать тебе одну вещь, мисс Райдер. Если ты не подчинишься, будешь умирать долго. Это будет неприятно. Помни об этом в следующий раз, когда не будешь отвечать на вопросы.
Он откидывается назад и снова ставит камеру между ног. Он направляет её на меня и включает её.
– Попробуем еще раз? Как тебя зовут?
Я смотрю в пол.
– Лилли Райдер.
Видеосъемка была очень короткой. После того, как я назвала свое имя, меня заставили описать комнату, в которой я находилась. Как только я закончила, он выключил камеру, убрал штатив и вышел из комнаты. Два его друга последовали за ним.
Остаток дня я провожу в неуверенности, страхе и полном одиночестве. Снова приходит этот громила. Он оставляет еду. Я нюхаю жидкость в канистре. Это не вода. Я капаю каплю на кожу, осторожно пробуя ее языком. Соевый соус.
Глава 12
Лилли
Дни медленно проходят в темноте. Я до сих пор не знаю, чего они хотят. Сломать меня? Возможно. Чтобы доказать мне степень моего отчаяния? Возможно. Каждое утро начинается одинаково. Меня будит пинок. Руки хватают меня, поднимают. Я вынуждена садиться в кресло, камеру устанавливают перед моим лицом.
Мне велено произносить свое имя. Затем меня просят описать комнату, в которой я нахожусь. Снова и снова, каждый день одно и то же.
Еду приносит громила. Похоже, ему доставляет извращенное удовольствие мучить меня, меняя содержимое круглой металлической канистры. То испорченное молоко. То уксус.
Каждый раз он ждет, пока я попробую, а потом смеется и бросает мне запечатанную питьевую воду. Я не могу пить воду из-под крана. Она коричневая, мутная и несвежая. В тот раз, когда я отказалась выпить из канистры, здоровяк пожал
День одиннадцатый. Я делаю отметки на деревянном стуле. Я просыпаюсь, когда открывается дверь и входят мужчины. Они видят, что я наблюдаю за их приближением. Один из них все равно смеется и пинает меня.
– Просыпайся, - усмехается он.
– Сегодня судный день.
Меня усаживают на стул. Я чувствую холод, слабость, худобу и слабость. Как долго это может продолжаться? Думаю я с отчаянием. Сколько еще дней я смогу выдержать?
Камера здесь. Смотрит мне прямо в лицо. Красная, мигающая лампочка издевается надо мной.
– Твое имя, - ворчит мужчина.
Я знаю все наизусть.
– Лилли Райдер, - говорю я.
– Скажи нам, где ты, Лилли.
– Холодное место, - говорю я.
– Отвратительное место. Сточная труба. Тюрьма. Бункер. Все погружено во тьму. Вокруг меня трубы. Бетон и цемент. Тут грязно. Плохо.
На этом обычно мужчины складывают камеру и уходят. Вместо этого лидер сбивает меня с толку, наклоняясь ближе и шепчет:
– Ты напугана?
Я сглатываю. Закрываю глаза и отшатываюсь.
– Да, - шепчу я.
– Очень сильно.
– Миру!
– требует мужчина.
– Скажи это всему миру!
Я открываю глаза и смотрю в камеру. Я вижу часть своего отражения в линзе. Я ужасно выгляжу.
– Да, - бормочу я.
– Что "да"?
– спрашивает мужчина.
– Да, я боюсь!
– кричу я.
Смех раздается сзади и спереди.
– Хорошо, - говорит он.
– Очень, очень хорошо. Мне сказали, что тебя будет трудно сломать. Я сомневался в этом. Женщины все...хрупкие.
Я скрежещу зубами, но не говорю ни слова.
– Ты знаешь, кто мы?
– он наклоняет голову к этой коварной линзе.
– Ты знаешь, чего мы хотим?
– Н-нет, - выдавливаю я.
Внезапно он резко втягивает воздух.
– Помни, - огрызается он, поднимая руку, - что происходит, когда ты лжешь.
Удар слева по лицу заставляет меня упасть на пол. Я чувствую вкус крови. У меня лопнула губа. Я ожидаю, что меня поднимут, но вместо этого кто-то связывает меня.
Я съеживаюсь. Дрожу. Я слаба. Камера появляется перед моими глазами. Она лежит рядом со мной. Чья-то рука хватает меня за волосы. Я вскидываю голову. Я вижу мерцание серебряного лезвия. Зазубренный край ловит луч света.
– Сейчас, - говорит первый мужчина, опускаясь на колени рядом со мной.
– Попробуй еще раз. Кто мы?
– Я НЕ ЗНАЮ!
– кричу я.
Он смеется.
– Правильно. Следующий вопрос. И не лги на этот раз. Чего мы хотим?
Я ломаю голову над правильным ответом. И тут я вспоминаю.
– Ин...информацию, - заикаюсь я.
Камеру убирают. Меня поднимают.
– Да, - говорит первый. Он щиплет меня за щеку.
– Видишь? Это было не так уж плохо.
Он смотрит на своих спутников.