Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца

Муркок Майкл Джон

— Сэр! Сэр!

Фрэнк взглянул на него.

— Что?

— Груз. Он подпрыгивает. Похоже, он вот-вот взорвется.

— О, черт! — Фрэнк положил карту и вместе с Моу поднялся на палубу. Он взял бинокль и посмотрел. — Твою мать. Мне следовало избавиться от этого груза с самого начала. Тот, кто колеблется, всегда проигрывает, Колльер.

— Объявить тревогу, сэр?

— К черту! Какой смысл? — Они вернулись в рубку управления. — Давай посмотрим на карту, — сказал Фрэнк, когда они пришли туда. — Мы направимся на Сардинию и выгрузим груз. Свяжись с ними. Скажи, что у нас не забрали груз вовремя и мы собираемся оставить его на находящейся ближе всего к нам суше.

— А мы не можем просто выбросить его в море, сэр?

— Вы что, совсем сошли с ума? Хотите, чтобы у нас было еще больше неприятностей, чем мы уже

имеем. О, черт! — Фрэнк тяжело опустился на стул. — Черт побери все это! — От бессилия он жалобно завыл. Он выл все громче. В определенный момент к его вою присоединился вой с палубы; звуки почти совпадали по высоте, но вой с палубы не прекращался, а Фрэнк останавливался, чтобы взять дыхание.

Вскоре оба брата выли в унисон, наступила ночь, а эсминец направлялся на Сардинию.

Гарантии

Майор Най снял брюки. Он сидел в шезлонге, обмотанный полотенцем. Миссис Най разговаривала с ним сквозь зубы, пришивая заплатку к штанине.

— Мы не можем позволить себе купить новые брюки для тебя, — сказала она. — Единственное, что я могу сделать, так это зашить их. Какой же ты неуклюжий. Разве ты не знал об этой колючей проволоке на пляже?

— Даже руководил ее установкой, — признался майор Най. — Я виноват. Извини, дорогая.

Было около шести часов вечера, они сидели рядом с хижиной, стоявшей на пляже. В этой хижине они жили после того как его отправили в отставку (теперь полк, в котором он раньше служил, стал бронетанковым корпусом). Майор Най предложил свои услуги по охране побережья Брайтона. Айронмастер-Хаус, находившийся в двенадцати милях от побережья, был реквизирован, и его теперь использовали в качестве штаб-квартиры, поэтому майор Най и миссис Най были вынуждены переехать в эту хижину. Что касается майора Ная, то он был не слишком расстроен такой переменой. С хижиной было намного меньше хлопот, и охрана побережья требовала значительно меньших усилий, чем работа в огороде. Майору Наю было даже немного стыдно. Война оказалась для него чем-то вроде отпуска. И даже миссис Най, хотя она никогда бы не призналась в этом, почувствовала облегчение. На ее обветренном лице даже появилось что-то вроде румянца, хотя, может, он появился и оттого, что было холодно. Была зима, и хижина обогревалась только плохо работающим масляным обогревателем. Дочери не поехали с ними; они обе остались работать в Лондоне. Изабель, которая раньше была танцовщицей, присматривала за младшим братом, который все еще учился в школе. Иногда по выходным одна или сразу обе девушки привозили младшего брата повидать родителей.

— Скоро рождество, — сказала миссис Най со вздохом, заканчивая штопать. — Будем устраивать что-нибудь в этом году?

— Может, девочки что-нибудь придумают. — Майор Най вошел в хижину и натянул брюки. Он сложил полотенце и аккуратно повесил его на спинку шезлонга. Его брюки, как, впрочем, и пиджак, были цвета хаки, или, вернее, когда-то были цвета хаки, так как сейчас многочисленные заплатки превратили их в одеяние непонятного цвета. Он закурил не докуренную на одну треть тонкую сигарету. — Там-та-там. Отдыхайте как следует, джентльмены, пусть — ничто вас не расстраивает, и т. д. и т. п., пом-пом. — Он поставил чайник на плиту, заметил, что тот пуст, вышел и налил в него воду из крана, которым пользовались они и жители еще нескольких хижин. Все хижины занимали служащие береговой охраны. Многие из них были даже старше майора Ная. Чайник, громко булькая, наполнился водой. Кран громко скрипел, когда он закрывал его. Хоть на миссис Най и была надета шинель, она замерзла. Она встала и, захватив с собой оба шезлонга, пошла в хижину.

— По-моему, тебе было бы неплохо выпить чашечку крепкого чая, моя дорогая, — сказал он.

— Только на этот раз не выбрасывай заварку, — сказала она. — Она пригодится в следующий раз. — Он кивнул головой.

Они дождались, пока закипит чайник, и, когда вода была готова, сняли крышку с заварного чайника, который был подделкой под георгианскую эпоху, и наполнили его наполовину.

— Пусть немного заварится, — сказал он. Он сделал ей бутерброд с солониной: тоненький кусочек хлеба с кусочком мяса, который был еще тоньше. Он положил бутерброд на одну из тарелок, которую он взял с маленькой полочки, висевшей над маленьким столиком — на этой полочке они хранили свои съестные припасы, — и подал ей тарелку.

— Большое

спасибо, — сказала ему жена. Она откусила небольшой кусочек. Это был полдник. А на ужин они съедят целую банку сардин.

— Пока не стемнело, пойду проверю прожекторы, — сказал он.

— Хорошо. — Она посмотрела на него. — Если увидишь бумагу, принеси.

— Ладно!

Насвистывая наполовину забытый мотив «Зануды из Бетиал Грина», он неторопливо шел по каменистому пляжу вдоль колючей проволоки, останавливаясь через равные промежутки, чтобы проверить прожекторы, установленные на небольших возвышенностях через каждые тридцать футов. Раньше прожекторы использовались для освещения Павильона в летние месяцы.

Небо было серым, и было похоже, что пойдет дождь. Море тоже было серым, и даже пляж был серого оттенка. Майор Най заметил, что во время войны почему-то все казалось серым. Майор поднял голову и заметил, что находившиеся вверху магазин, продававший рыбу и жареный картофель, и кафе еще не закрыты. Там горели масляные лампы и свечи. К электричеству относились бережно, используя его только для оборонительных целей. Обе забегаловки выглядели очень уютно. Удостоверившись, что все прожекторы работают как следует, он поднялся наверх и, перейдя улицу, оказался рядом с магазином и кафе. Одно из кафе-мороженых было еще открыто. В настоящее время, несмотря на выставленные в витрине пластиковое мороженое с фруктами и орехами и голландское мороженое, в нем продавали только чай и суп. В кафе также можно было купить газету «Уикли дефендер», это была единственная газета, которую можно было купить. Свежий номер уже привезли. Рядом с кафе лежали огромные пачки. Тираж газеты был не очень большим. Скорее всего, никто не дотронется до этих пачек, их заберут и заменят на свежий номер. Майор Най был регулярным покупателем «Дефендера». Он взял одну из газет из пачки и, читая заголовок, вошел в кафе. В руке он держал шестьдесят пенсов.

— Добрый вечер, — приветствовал его владелец магазина.

— Добрый вечер, — ответил майор Най. Он никак не мог запомнить имя этого человека и чувствовал себя смущенным. — Сколько я вам должен за газету?

— Шестьдесят пенсов, пожалуйста. Похоже, дела опять обстоят не очень хорошо, как вы считаете?

Заголовок гласил: «Новые завоевания Британии! Настроение улучшилось, когда премьер-министр объявил о своих намерениях. „Моральный дух еще никогда не был таким высоким“, — сказал король».

Майор Най смущенно улыбнулся.

— Должен признать…

— Но ведь это не может продолжаться вечно.

Майору Наю казалось, что все это продолжается уже целую вечность, но он, как обычно, полностью смирился с тем, что происходит. Человеческую натуру невозможно изменить. Он снова улыбнулся.

— Будем надеяться, что нет.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Уже почти стемнело. Он решил вернуться не по пляжу, а по дороге. У него потекли слюнки, когда он почувствовал запах жареного картофеля и рыбы, но он устоял от соблазна купить это, зная, что скажет миссис Най, если он вернется домой с картофелем. Что не стоит тратить деньги на пищу, которая совсем не утоляет голод; и потом это «не совсем прилично» покупать горячую пищу в магазине. А им необходимо придерживаться общепринятых правил приличия. Что касается майора Ная, то ему всегда нравилось покупать еду в таких магазинах. Когда он работал в Лондоне, раз в неделю он обычно покупал себе что-нибудь в таких магазинчиках. Конечно, сейчас рыба была ужасная, а жареный картофель готовился совсем из неподходящего сорта картофеля. Это было своего рода утешением для него.

Он начал спускаться по тропинке, которая вела к их мрачному кусочку пляжа. Он остановился и посмотрел на черную переливающуюся воду. Море было таким большим. Иногда ему казалось глупым пытаться защитить берег от воды. Ему даже интересно было посмотреть, что произойдет, если большая зенитная пушка, стоявшая на краю пирса, выстрелит. Скорее всего, она разнесет все на кусочки. Он улыбнулся.

Ему показалось, что он видит какой-то предмет в воде, совсем рядом с берегом, около двадцати ярдов от пирса. Он внимательно всматривался в воду, пытаясь определить, не мина ли это, но предмет исчез из виду. Его передернуло, затем он пошел по пляжу. Под ногами гремела и скрежетала галька. Далеко в море заревела корабельная сирена, и ее звук отразился от городских крыш — казалось, таким образом весь Брайтон выразил свои страдания.