Фитнес для Красной Шапочки

Полякова Татьяна Викторовна

— Нет, подождал немного.

— А вы чего в это время делали?

— Орать пыталась, но он мне зажал рот.

— Ну и дела, — с тоской заметил опухший. — Может, вы чего-то не договариваете? Может, виделись раньше? — Он вновь вздохнул. — Описать его внешность сможете?

— Конечно. — Я добросовестно поведала о том, как выглядел мой недавний гость, а молодой человек все добросовестно записал.

— Может быть, есть кто-то, кому вы… ну, понимаете… чем-то не угодили, — вступил в разговор Юра, глядя на меня как-то

странно, с подозрением, что ли. — Есть у вас враги?

Я разглядывала свои руки, прикидывая, стоит ли говорить или нет, и сказала правду — как видно, предыдущий опыт так ничему меняй не научил.

— Есть.

— И кто это? — оживился опухший.

— Мелех Николай Петрович. Домашнего адреса я не знаю, но телефон у меня записан.

— Это какой Мелех? — заметно насторожился опухший, и все трое быстро переглянулись.

— Что значит какой? — разозлилась я.

— И чего этот Мелех? Угрожал вам?

— Нет, — честно ответила я и даже головой покачала.

— Тогда при чем здесь он?

— Вы про врагов спросили, вот он враг и есть. И этого типа наверняка он послал. Попугать немного. Тот и напугал. — Я машинально коснулась рукой шеи, прикидывая, как выглядела бы сейчас моя физиономия, не успей я отдернуть голову.

— Вы уверены или у вас есть доказательства? — взъелся опухший.

— Уверена, но доказательств нет.

— Ага. И чего нам с этим делать? Пригласить гражданина Мелеха и сказать: так, мол, и так, гражданка Лунина обвиняет вас в покушении на свою жизнь?

— Я его в покушении не обвиняю, я только хочу…

— Но вы же заявили, что вам угрожали…

— Он не угрожал, он ударил, когда собрался уходить.

— И послал его якобы Мелех?

— Я так думаю.

— А я знаете, что думаю? Я думаю, вы со своим дружком поскандалили, вызвали сгоряча милицию, он сбежал, а вы малость очухались, дружка жалко стало, и теперь морочите нам голову всякими сказками. Мы будем искать несуществующего блондина, а вы вдвоем над нами посмеиваться.

— Ясно, — кивнула я, сгребла со стола протокол и разорвала. — Извините, что побеспокоила.

— Вы как себя ведете? — возмутился опухший, от избытка эмоций начав заикаться. — Вам это что, игрушки?

Кончилось тем, что они, в конце концов, убрались, а я, заперев дверь на задвижку, рухнула на диван и попыталась решить, что делать. Через пять минут стало ясно: сматываться из города. Если мой враг от пакостей перешел к военным действиям, у меня нет никаких шансов. Признавать это ох как не хотелось, то есть не признавать, а уступать. Сцепив зубы, я лелеяла мечты о мести и дошла в своем рвении даже до самых кровавых способов, но как только вспоминала сцену в прихожей, покрывалась мурашками. Не приведи господи пережить еще раз такое. Так что же, уезжать?

Я потерла лицо ладонями, пытаясь привести мысли в порядок. Если я смогу продать эту квартиру,

остальное будет не так сложно. А я смогу? Вряд ли. Либо покупатели разбегутся, либо она сгорит в одночасье. Вот черт… Занятая этими невеселыми мыслями, я бродила по комнате, не замечая времени, правда, раза три выскальзывала в прихожую и проверяла входную дверь. Завтра с утра найду слесаря и постараюсь сменить замок. Только особо рассчитывать на то, что это убережет меня от нежелательных визитеров, я бы не стала. Блондин ведь как-то вошел? Вся надежда на задвижку, но тогда придется безвылазно сидеть в квартире. Это тоже не годится.

Зазвонил телефон, я сняла трубку и услышала Ольгин голос.

— Слава богу, — со вздохом заявила она. — Ты что, в ванной отмокала или сидела в наушниках?

— Да вроде нет.

— Ясно. Переживала и видеть меня не хотела.

— Подожди, это ты ко мне приходила? Звонила в дверь, а потом по телефону?

— И звонила, и стучала. Соседка сказала, что ты дома, она с пуделем гуляла, видела тебя. Я уж не знала, что и думать. Вдруг ты от расстройства того… всякое случается.

— Ольга, ты меня спасла, — с благодарностью заявила я и рассказала ей о блондине.

— Ничего себе, — присвистнула подруга. — Слушай, тебе дома нельзя оставаться. Давай ко мне. Вдруг он вернется?

— Не болтай глупостей, — отмахнулась я, не очень-то веря в правоту своих слов. — По крайней мере, не сегодня.

— Приезжай… И мне спокойнее будет.

— Ладно, я подумаю.

Не успели мы проститься, как в дверь позвонили. Я вздрогнула, очень осторожно приблизилась к ней и, стараясь не производить лишнего шума, глянула в глазок. С той стороны стоял один из посетивших меня милиционеров по имени Юра. В некотором недоумении я распахнула дверь и уставилась на него.

— Войти можно? — поинтересовался он.

— Заходите.

Юра вошел, снял ботинки, куртку и посмотрел на меня вроде бы несколько растерянно… Я торопливо предложила:

— Хотите чаю?

— Хочу, — кивнул он и зашагал за мной на кухню. Пока я возилась с чаем, он устроился за столом и, ненавязчиво поглядывая на меня, о чем-то размышлял.

— Вы что, поймали его? — теряясь в догадках, спросила я. Юра удивленно взглянул на меня, будто пытаясь сообразить, о чем это я, а потом покачал головой:

— Нет.

Я разлила чай и нахмурилась, едва не брякнув:

«А зачем тогда пришли?» Но, как видно, Юра и без моего вопроса понял, что я ломаю голову, с какой стати он вдруг вернулся. Он откашлялся, вроде бы собираясь с силами, сделал два глотка чая, посмотрел на меня в упор и сказал:

— Вы Шалаева Константина Игнатьевича помните?

— Помню, — не удержавшись от усмешки, ответила я. Именно к Шалаеву я ходила с заявлением, когда вся местная шпана сосредоточила свои агрессивные инстинкты на Сереже.