Физрук-6: назад в СССР
Шрифт:
Как будто нагревался телевизор. Или, в данном случае, глюковизор. Отдельные пятна слились, появились сначала размытые контуры фигур. Мне захотелось, чтобы картинка стала четкой. Я даже мысленно подкрутил рукоятку настройки. И глюки меня послушались. Изображение и впрямь сделалось отчетливым. Я увидел красивую женщину и сразу узнал ее. Это была та самая незнакомка, которую я случайно встретил в доме, где жили Константиновы. Она стояла к зрителю — то есть — ко мне — спиной, опираясь локтями на какие-то то ли перила, то ли — парапет.
А
— Вы очень интересный собеседник, Саша!
— Это потому что с вами интересно разговаривать, Вилена, — откликнулся на экране глюковизора я сам. — А давайте продолжим наш разговор в ресторане?..
Что ответила красавица Вилена, я не услышал — изображение вдруг расплылось, а звуки снова начали растягиваться, до полного не различения. Я провалился в сон.
Проснулся от жжения в правом запястье, том самом на котором все еще было кольцо-браслет. Я сорвал его и оглядел кожу на руке. Ни малейшего следа ожога. Выходит, это меня макаровский подарок так разбудил. Очень вовремя, кстати, половина восьмого. Интересный сон мне приснился… Реалистичный такой.
Пора вставать. Пробежка с зарядкой и завтрак. Потом — в школу. Когда я по привычке подогнал «Волгу» к гаражу при школьных мастерских, там меня поджидал трудовик. Мрачный, как туча. Видать, уже знал о вчерашнем. Хотя мы не могли наследить настолько, что за ночь следствие вышло бы на нас… или — могли? В любом случае, мне лучше подождать, что он скажет, прежде чем самому пускаться в откровения. Однако Витек не спешил начинать разговор. Правда, и машину поставить в бокс мне не давал. Торчал посреди дороги, возюкался с замком на уже отпертых воротах.
— Какого черта ты суешь свой нос в чужие дела? — спросил он, когда я вышел из машины.
— Ты о чем?
— Об эксперименте, который проводит по заданию Академии Наук СССР Илга Артуровна.
— Настучала, значит.
— Оставь ты этот уличный жаргон! — поморщился Курбатов. — Товарищ Эглите обязана докладывать обо всех контактах, которые касаются ее работы.
— А о наших с ней контактах она тоже докладывала?
— Нет, пока ты не превысил свой допуск.
— Похоже вы забыли, товарищ майор, что у меня вообще нет допуска, — напомнил я.— Вы же сами решили его не оформлять.
— Тогда — тем более!
— Нет. Не тем более! Пока эти ее опыты над детьми не касались моего класса, я и не лез. А теперь — придется со мною считаться.
— Кретин! — прошипел трудовик. — Скажи спасибо, что я не доложил по команде! Ты что не понимаешь, что если вышестоящее начальство узнает об утечке — весь восьмой «Г» изолируют в специнтернате?
— Кроме меня — никто ничего не узнает, — ответил я. — Если, конечно, вы не начнете финтить. Ленином клянусь, проще включить меня в состав группы, проводящий эксперимент, чем попытаться от меня избавиться.
— Насчет — избавиться — в этом ты ошибаешься, — осклабился он. — Нет ничего проще. А насчет — включения в состав группы… Об этом надо подумать. Только учти, если сверху утвердят, возможны всякие ограничения.
— Ничего, как-нибудь, товарищ майор.
— Что слышно о Сумарокове?
Я знал, что он меня спросит об этом. И я понял, что не хочу докладывать о вчерашнем происшествии. К моему заданию оно непосредственного отношения не имело. Ни с кем из местных воротил мы не встречались, а стучать на человека, благодаря которому я имею теперь полста кусков — совсем уж свинство. Витек смотрел на меня выжидающе. Ждал доклада. Кретин, говоришь? Это мы еще посмотрим, кто из нас кретин… Что я ему мальчик? Пусть своей Фросей помыкает!
— Контакт был, — ответил я. — Я вернул бумажник, который Илья Ильич выронил в прошлый раз в машине.
— И все?
— Нет. Он попросил его отвезти по адресу Садовая восемнадцать.
— Вернулся, значит, пес на свое гноище, — непонятно пробурчал Курбатов. — Ну ладно! Ауфидерзеен, как говорит наш коллега Рунге.
Он, наконец, открыл створку ворот на полную, и я поставил машину в гараж. Выходит, помог вчера снежок. Замел следы. Да и вряд ли кто-то будет всерьез копаться в причинах гибели на дороге трех беглых зэков, к тому же — замаранных в убийстве часового и до кучи в угоне транспортного средства и хищении огнестрельного оружия. Калаш явно не в магазине купили.
Меня сейчас занимал мой вчерашний эксперимент с глюковизором. Правда ли кольцо-браслет показало мне девушку моей мечты или все-таки это был только сон?.. А если — нет? Тогда я знаю, по крайней мере, как ее зовут. ВИЛЕНА… Очень советское имя. Почти как — Эвелина. Сравнил тоже!
Ну хорошо… Имя мне известно, а что еще? Что я вообще видел? Если на самом деле видел что-то реальное?.. Мы стояли, опираясь на какие-то массивные перила… или — на парапет набережной!..
— Александр Сергеевич! — окликнули меня.
От неожиданности я вздрогнул. Ко мне, цокая непомерно удлинившимися в последнее время каблуками, мчалась на всех порах Эва. Легка на помине!
— Где вы бродите! Я везде вас ищу! Комиссия роно приехала!
Глава 12
— Ну приехала, что с того? — спросил я.
— А то, что весь педсостав должен быть представлен товарищам из отдела образования, — назидательно произнесла Царева. — А мне приходится собирать вас по всей школе.
— Я как раз шел в учительскую.