Физрук-6: назад в СССР
Шрифт:
— Прости, — пробормотал я. — Сорвалось свидание…
— О чем ты говоришь, — всхлипнула она. — Я от тебя никуда…
— Водить умеешь?
— Да!
— Там в кармане пиджака ключи. Отгони машину по адресу улица Октябрьской революции, дом двадцать три… Там сторож, Сидорыч, попроси его, он откроет ворота… Поставишь во дворе…
— Я все сделаю, Саша!
— Не волнуйся, герой! — сказал старший сержант. — Проводим твою машинку с почестью.
— Спасибо, Федя! — откликнулся я. — Давай, когда я удеру от докторов, посидим с тобою
— Тогда и старшину Сидорова подтянем.
— Согласен…
Больше мне не дали сказать ни слова. Санитары задвинули носилки в салон «РАФика». Там с меня сняли шинель и шапку и укутали в одеяло. Врач или фельдшер, осмотрел меня, послушал стетоскопом и велел ехать. Захлопнули двери, и скорая рванула в направлении горбольницы. Правда, не очень резво и без сирены. Видать, я не считался тяжело больным. Ну так-то живой и молодой. Я угрелся и задремал. Разбудили меня уже в приемном покое, когда перекладывали на каталку. Я хотел было встать, но врач велел мне лежать. И меня повезли в палату. Там напоили каким-то горьким лекарством. Сунули под мышку градусник. В палату вошел врач, тот самый, что встречал меня в приемном покое, снова послушал. На лице его нарисовалось удивление.
— Что, доктор? — спросил я. — Все так плохо?
— Наоборот, молодой человек, — откликнулся он. — Хрипов я не слышу. Температура, правда, повышенная, но в вашем положении это не удивительно… Пока что рано делать прогнозы… Понаблюдаем…
— Мне надо позвонить…
— Если что-то важное, скажите номер, сестра позвонит, — сказал он. — Вставать я вам пока не позволю.
— Ладно… Запишите… — я продиктовал домашний номер секретаря товарища Дольского. — Пусть скажут, что я угодил в больницу и завтрашняя тренировка отменяется.
Доктор записал, рассказал сопровождающей его медсестре, что следует со мною делать и покинул палату. Меня снова потянуло в сон. Разбудила меня медсестра. В палате уже горел свет. Она снова сунула мне под мышку термометр и напоила микстурой. Из носа у меня текло, но других признаков простуды я не ощущал. Забрав градусник, девушка вышла. Я выпростал из-под одеяла руки, оперся ими в край койки, сел, огляделся. Кроме меня, в палате было еще двое пациентов — старичок и мужик лет сорока.
— Добрый вечер! — сказал я.
— Привет! — отозвался мужик.
— Здрасте, — пролепетал старичок, откладывая газету, которую читал, и снимая очки.
— Меня Сашей зовут!
— Кирьян Петрович, — откликнулся старик.
— Колян, — буркнул мужик.
На этом разговор иссяк. Да и о чем толковать незнакомым людям? Не о болячках же. Я до такого еще не созрел. Зато созрел для другого. Конечно, врач вставать не велел, но мочиться в судно в присутствии практически незнакомых людей я тоже не собираюсь. И тут я сообразил, что лежу под одеялом совершенно голый. Видать с меня сняли даже трусы. Ну да, они же были мокрыми. Оглядевшись, я обнаружил на тумбочке сложенную пижаму.
Я встал. И понял, что доктор не зря велел мне лежать. У меня ничего не болело, но в теле была непривычная слабость. Видать, организм в борьбе за выживание, истратил все энергетические ресурсы. Ладно, как-нибудь добреду до сортира. Я сделал по палате несколько шагов, меня шатало, но ноги держали. Добрел до двери, открыл ее и выбрался в коридор. В нем было пусто. Держась за стеночку, я побрел в направлении больничных удобств. Я знал, где и что здесь расположено, не столько по первому своему заходу, сколько по последующим посещениям.
— Больной, кто вам разрешил вставать? — послышался сзади до боли знакомый голос.
Можно было даже не оборачиваться, чтобы понять, кто это, и я упрямо продолжал путь.
— Саша, ну как же так! — укоризненно произнесла медсестричка, нагоняя меня. — Виктор Тарасович с меня голову снимет.
— Не снимет, — хмыкнул я. — А если снимет, жених пришьет.
— Уже успели доложить… — пробормотала Наташа, подхватывая меня под руку. — Прости, что не сказала первой… С тобой было хорошо, но… Дмитрий Николаевич сделал мне предложение. Это совсем другое, понимаешь?
— Все в порядке, не переживай… Поверь, искренне рад за тебя…
— Я вот только на смену заступила, — поспешила переменить тему медсестричка. — Смотрю в журнале процедур — Данилов А. С. Надеялась — однофамилец. Оказалось — ты…
— Да, снова вот у тебя в подопечных.
— Ничего, — с профессиональным оптимизмом откликнулась она. — Диагноз неплохой… Первая степень переохлаждения…
— Значит, жить буду, — усмехнулся я. — И даже жениться смогу?
— А что, уже есть — на ком?
— Беру пример с тебя.
— Ну и правильно… Сможешь жениться. Сужение периферических сосудов — это не страшно…
В сортир я вошел без посторонней помощи. Сделал все дела. Вымыл руки и снова выбрался в коридор. Наташа ждала меня.
— Сейчас я провожу тебя до палаты, и ты ложись, — сказала она. — Сейчас будет ужин, а потом я поставлю тебе капельницу. Надо подкормить твой организм.
— Спасибо, Наташа!.. Ты не могла бы как-то сообщить Ксюше Борисовой, что я в больнице. Я обещал за ними завтра заехать, но вот, сама понимаешь, не смогу.
— Так вот на ком ты собрался жениться? — ревниво пробормотала медсестричка.
— Не угадала. Они с Володькой мои брат и сестра.
— Ты серьезно?!
— Вполне. Только троюродные.
— Что же ты мне раньше не сказал?
— Да я и сам узнал не так давно.
— Ладно. Попрошу тетю Феню, санитарку, зайти к ним… Она соседка их, и утром как раз сменяется…
— Спасибо!
Она ввела меня в палату. Увидев медсестру, Кирьян Петрович тут же принялся канючить:
— Наташенька, милая, нельзя ли мне укольчик?.. Болит, сил нет.