Флаг над океаном
Шрифт:
— Сколько раз тебе говорить! Нет и не будет!
— Господа! Господа! — прервал спор граф Алексеев. — Не хотите ли вместо пустых упреков отправить телеграмму в Амстердам?
— Зачем нам Амстердам, если товары к ним идут из Александрии?
— Ай, как плохо! Вы когда интересовались товарами на складах Тамбова, Москвы или Сясь?
— К чему нам эти товары? У нас торговля традиционными грузами из Египта.
— Сколько денег вы теряете зазря? Что из товаров по спросу на первом месте?
— Хлопок и шерсть.
— Ну-ка, пошлите запрос в Нижний Новгород. Поинтересуйтесь различными хлопчатобумажными тканями и сукном.
Граф Алексеев встал с кресла и подошел к столу:
— Вы оба увязли в никчемных спорах. Никто из вас не поинтересовался о причинах уменьшения поставок сырья.
— Так это… ну… весь хлопок уходит в Россию?
— Египетский и персидский. В своих взаимных претензиях вы не заметили пропажу тканей из Индии и Китая.
— Извини, хозяин, за оплошность.
— Оплошность? Вы даже не поинтересовались, откуда в Танжере хорошие ткани! А ткани из России, привезены через Амстердам.
Граф Алексеев вернулся в кресло:
— Вместо сотрудничества и поиска новых возможностей развития торговли вы затеяли свару и упустили деньги.
Жаль, конечно, что тут еще скажешь? Толковые дельцы, а взаимная неприязнь застлала глаза и лишила здравомыслия. Если не образумятся, придется расстаться с обоими. В таких вопросах правых не бывает.
Распорядок дня несколько изменился. С утра до обеда Сергей находился в своем дворце. Занимался с музыкантами и танцорами, музицировал сам. В салон прибегала Нина и давала свои советы. В такие минуты они обязательно вальсировали полный круг, давая возможность музыкантам и танцорам лучше понять ритм и пластику танца. Во второй половине дня Сергей целовал жену, отправлялся из спальни в ванную комнату. Дальнейший день посвящен делам. Одной из насущных проблем стали «безработные» пираты.
— Мы практически не у дел, — жаловался Азид Шериф. — Английское и французское судоходство замерло.
— С англичанами, да, я согласен, их торговое мореплавание сдохло. Французских кораблей осталось очень мало.
— Почему? Что случилось?
— С одной стороны начал работать транзитный путь через Персию. С другой стороны англичане фактически потеряли Индию.
— И что нам делать?
— На сегодня осталось только Карибское море. Но у меня нет детальной картины происходящих там событий.
— А что может происходить?
— Голландцы отдали России Багамский архипелаг и свою часть Антильских и Наветренных островов.
— Подожди, — адмирал Азид Шериф разложил карту. — В твоих словах есть резон. Здесь можно славно пограбить испанцев и французов.
— Надо уточнить с расположением баз для тебя и для Испанцев.
— А что испанцы?
— Я просил короля Испании взять на себя патрулирование островов.
— Зачем тебе испанский флот? Наше патрулирование намного надежнее.
— В то время ты ежемесячно захватывал не менее двух кораблей.
— Хорошо, подождем. Только ты быстро решай, люди заскучали.
Сергей полностью согласен со словами товарища. Если затянуть с решением проблемы, пираты займутся «неорганизованным промыслом». Придется штурмовать свои собственные базы.
Прогулки по Петропавловску Сергей совершал совместно с Павлом и Исмаил Шейхом. Город представлял собой симбиоз европейской архитектуры и арабского зодчества. В один из дней к прогулке молодежи присоединился эмир Марракееш. Когда Сергей в очередной раз восхитился архитектурой одного из домов, эмир неожиданно вспылил:
— Это настоящее безобразие! Когда вы говорили об обряде омовения, я никак не ожидал такого бесстыдства!
— Что случилось? — удивился Сергей. — Мне не говорили о случаях недостойного поведения.
— На берегу моря, бесстыдство продолжается с утра до вечера!
— И что же происходит? Предлагаю съездить и посмотреть самим.
— Нет! — эмир неожиданно покраснел. — Я туда не поеду!
— Но что же там? Объясните на словах.
— Женщины ходят голыми! Собираются толпой на берегу моря, снимают одежды и ходят голыми.
— Только одни женщины или с мужчинами?
— Если бы там были мужчины, я приказал бы воинам всех порубить на корм собакам!
— Коль скоро женщины совершают омовение в море, они и должны быть голыми. Никто же не заставляет женщин в купальнях принимать ванну в одежде.
— Это не помещение, а открытый берег.
— Как далеко до ближайших городских домов?
— Вдоль берега построены дома, в которых эти женщины живут. А городские дома очень далеко.
— Извините ваше величество, но я не вижу проблемы, они не мешают городским жителям.
— Они мешают мне!
— Не понял? Как они могут вам мешать, если вы здесь не живете?
— Я не живу, живут мои шейхи и беи. Они построили дворцы в твоем городе и забыли о своем долге и своих женах!
Вот тебе новая проблема, прямо как Хургада. Каждый египтянин считает своим долгом поднакопить денег и денек-другой развлечься с русскими туристками. В Египте это стало проблемой и предметом обсуждения в правительстве. Сергей повернулся к градоначальнику:
— Поговори с купцами, надо завезти молодые деревья и кустарник. Посадим как зеленую ограду между берегом моря и домами.
— Проще поставить высокий каменный забор, — предложил Ас-Сахра.
— Нельзя травмировать тонкие чувства женщин. Они сразу поймут, что за ними подглядывают нечестивые мужчины.
Какая муть! Купальщицы прекрасно знают, что за ними следят жадные мужские глаза. Женщинам это нравится, внимание мужчин возбуждает.
Арабский квартал, «улица Гурий», превратилась для европейцев в своеобразную Мекку. Здесь можно все купить, найти развлечения на любой вкус. Для Сергея не было секретом, что больше половины всей улицы принадлежала лично ему. Вторая часть улицы принадлежала Моисею Мертелю. Что-то досталась и прочим «вольным художникам». Собственно самих арабов развлечения и товары с этой улицы совсем не интересовали. Подобное легко найти в любом мусульманском городе. А вот европейцев восточная экзотика брала на крючок. И прибыль с улицы Гурий текла весомая. Посмотрел Сергей и на вокзал. Так Моисей назвал огромный двухэтажный дом с обширным внутренним двором. Здесь жили арабы-переселенцы. В данный момент собирали добровольцев для Голицыных. Князь Петр Михайлович пожелал начать разработки африканских приисков силами арабов. Аборигены в верховьях реки Конго не проявляли интереса к копанию в земле. Их вполне устраивала бродячая жизнь по следам пасущихся косуль и антилоп.