Флаги над замками
Шрифт:
– Похоже на то… – задумчиво протянул Ёситада. – Был взят образец ДНК из сохранившихся волос. И живые стволовые клетки. Дедушка сам выступил донором. На основе этого материала создали образец, из которого Токугаву Иэясу и «распечатали». Целиком.
– А! Ясно. Они его клонировали. Так бы сразу и сказал.
– Не совсем. Это не эмбрион и не младенец. Это взрослый человек… который поехал по делам в Кумамото. Поэтому мне его покажут через неделю.
– Поехал по делам? – Митоко нахмурилась. – Как это? Подожди. Если он взрослый – он что, что-то помнит? Как это возможно? Ну то есть это настоящий Токугава Иэясу?
– Вот
– Звучит как полная чушь. Душа? Ками? По-моему, дедушка тебя разыграл. Или это ты разыгрываешь меня? Когда ты говорил про биопринтер и стволовые клетки, все звучало очень правдоподобно! Ёситада!
15
Тосё Дайгонгэн – посмертное имя Токугавы Иэясу, признанного японцами ками.
Ёситада вздохнул:
– Нет, к сожалению, я тебя не разыгрываю. И не думаю, что меня разыграл дедушка. Но с его любовью ко всем новейшим технологиям… это делает его чересчур доверчивым.
– Хм. Ты думаешь, его обманывают? И под видом «нашего предка» подсунули актера? А зачем?
– Как это зачем? Деньги, Митоко. Средства, которые выделяются на развитие именно этого направления. Ты же понимаешь – по сути, ему объявили, что раскрыли секрет бессмертия. – Он замолчал, давая время подошедшей официантке расставить на столике заказ.
– Ты… ты собираешься с этим разобраться, так? – Митоко пощелкала палочками и принялась за салат. Ёситада посмотрел вслед удаляющейся официантке.
– Ты не боишься, что она сейчас всем о тебе разболтает и через пять минут сюда налетит толпа журналистов?
– Да их здесь и так полно, – рассмеялась Митоко и тут же прикрыла ладонью рот, – они скрываются и тайно фотографируют. Ты что! Я же с мужчиной! Наедине! Да еще с таким необычным красавчиком. Будет грандиознейший скандал – они же не хотят ничего упустить.
Ёситада нахмурился:
– А у тебя не будет проблем? С продюсером и контрактами?
Митоко пожала плечами:
– Конечно, нет. Он же сам себе не враг. Скандал пойдет только на пользу: поднимется ажиотаж, фанаты будут закатывать истерики… а потом рыдать и просить прощения за то, что «посмели во мне усомниться», когда я сообщу официально, что встречалась с братом, которого не видела пять лет. – Она снова рассмеялась красивым мелодичным смехом.
Сандер поморщился и попытался задернуть штору, не открывая глаз. Это не удалось – солнечный луч не пропал, просто переместился и жарил теперь левую щеку.
– М-м… – Он помотал головой и стянул одеяло. Потом потянулся, сел и открыл глаза.
Было душно: Сандер терпеть не мог кондиционеры, поэтому в своей комнате всегда отрубал «климат-контроль». Он протянул руку в слишком широкую щель между шторами, нащупал ручку и открыл окно. Свежий утренний воздух ворвался в комнату, слегка колыхнув плотную ткань. Стало значительно легче. И, на мгновение зажмурившись, Сандер таки отодвинул штору и высунулся в открытое окно.
Сундук, дремавший на крыше своей будки, видимо, услышал его, повернул голову, приоткрыл глаза и фыркнул. И слегка заворчал. Был недоволен, что его разбудили в такую рань. Сандер улыбнулся – старый алабай радовался, как щенок, когда они с семьей на лето перебирались в Комарово. Такое раздолье: просторный двор – бегай не хочу, соседские коты, лупающие глазами с высокого кирпичного забора. Нет, Сундук на них не лаял, вот еще. Он приличный, воспитанный пес. Но ворчал и смотрел с неодобрением. Как и на наглых воробьев и синиц, пытавшихся клевать корм из его миски.
Впрочем, сейчас он уже не бегал, почти все время лежал на солнышке и грел старые кости: шестнадцать лет для собаки – весьма почтенный возраст.
А Сандер помнил еще, как мама с отцом ругались из-за щенка. Мама хотела назвать его Хосе, а отец настаивал на Гранде – так звали какую-то лошадь из фильма. А получился в результате Сундук. Смешной, неповоротливый щен, готовый «сложить в себя» все, что хоть отдаленно напоминало еду.
Стоило Сандеру только подумать про еду, как хвост мирно дремавшего Сундука застучал по крыше.
– Щас! – негромко сказал в окно Сандер, встал и пошлепал босиком на кухню. Благо его комната была напротив. Взял с полки заботливо вымытую мамой огромную миску с надписью «Happy Dog» и вытащил с нижней полки большой пакет с кормом. Насыпав еды, он открыл ногой дверь и, пройдя через бесконечную веранду, вышел, в конце концов, на крыльцо.
Сундук уже крутился у ступенек, радостно виляя хвостом. Его отменный аппетит намекал на то, что умирать от старости пес в ближайшее время не собирается. Однако отец уже заговаривал о «смене» и ждал только приезда Сандера, чтобы вместе выбрать щенка. Старик Сундук еще должен успеть воспитать «наследника».
«Бз-з-з», – сказал с подоконника телефон. Сандер потянулся и достал его, включая экран. Сообщение с «Фейсбука». Ёситада. Сандер усмехнулся. Типично японская вежливость – написать только тогда, когда видишь человека онлайн. Чтобы ненароком не разбудить. А что первым делом делает любой человек, когда просыпается? Правильно, включает телефон и смотрит время.
Ну или Ёситада просто хорошо изучил его привычки. Сандер остановился посреди двора и, прикрыв экран от солнца рукой, открыл сообщение:
– Доброе утро. Скажи, только честно, ты веришь в то, что у человека есть душа? Настоящая душа, которая сохраняется после смерти тела?
Сандер от неожиданности почесал ухо. Двинулся спиной к широким качелям, висящим на четырех цепях под заплетенной плющом деревянной крышей, и, не глядя, плюхнулся на них.
Sander
– И тебе добрый день. Ты ж у нас буддист, чего у меня-то спрашиваешь?
– Ты понимаешь… Вера – это вера. А я тебя с научной точки зрения спрашиваю. Если так можно выразиться. Что-то конкретное, что действительно можно как-то измерить и «пощупать». Чтобы можно было точно убедиться, что это на самом деле существует. И что это личность человека, а не просто «некое энергетическое поле».