Флэш без козырей

Фрейзер Джордж Макдональд

— Но, сэр, это чудовищно! — закричал Клизероу. — Во имя правосудия, я требую, чтобы мне позволили вызвать очередного…

— Во имя правосудия, вы, должно быть, хотите продержать нас здесь до второго пришествия?! — воскликнул Андерсон. — Правда, сэр, неужели мы обречены торчать здесь, пока мой достопочтенный оппонент прочешет весь штат Луизиана в поисках всех свидетелей, которые значатся в его списке? Он представил своих свидетелей на этом процессе, так давайте же придерживаться их показаний. Если они не удовлетворяют истца, что ж, тем хуже для него и тем лучше для правосудия!

Тут уж стало

абсолютно ясным, на чьей стороне публика. Толпа восторженно заорала и затопала ногами, заглушая все и всех, пока маленький судья не был вынужден призвать зал к тишине. Через несколько минут, когда все немного успокоилось, он заметил:

— У вас было достаточно времени, чтобы решить, кого вы выберете, сэр. Я уже заслушал свидетелей, которых вы вызывали.

— Протестую! — воскликнул Клизероу, энергично отбрасывая назад свои седые волосы. — Я протестую, но хорошо же, сэр, вы услышите моего последнего свидетеля, который докажет правоту нашего иска! Он повернулся ко мне и голосом, при первых звуков которого у меня сердце ушло в пятки, провозгласил:

— Бичемп Миллуорд Комбер, Королевский флот!

Полагаю, что я принял присягу, но не помню этого в точности. Затем Клизероу коротко изложил мое прошлое, рассказал про полномочия, предоставленные мне Торговым Советом, о моем плавании на «Бэллиол Колледже» — все, что мне еще пришлось про себя придумать. Эта речь сопровождалась глухим рычанием зала: «Проклятый английский шпион!», но Клизероу все же перешел к делу, на которое давно точил зубы:

— Полагаю, вы сможете засвидетельствовать, что когда «Бэллиол Колледж» достиг побережья Дагомеи, то принял на борт отнюдь не пальмовое масло, как нас в этом пытается убедить защита, а живой груз. Рабов! Не так ли?

Но Андерсон, Боже благослови его толстую честную рожу, уже снова подскочил:

— Это абсолютно невозможно, сэр! Я требую, чтобы свидетелю было сказано не отвечать на этот вопрос. Для нас не имеет значения, чем английский капитан мексиканского судна занимался за много сотен миль от нашего побережья. Этот вопрос, если он когда-либо будет поднят, должен разбираться английским или мексиканским судами, или же смешанными комиссиями, в деятельности которых Соединенные Штаты Америки не принимают участия. Я требую, нет, я настаиваю на том, чтобы неуместные замечания, бездоказательно подвергающие сомнению невиновность моего клиента, были запрещены. Мы здесь для того, чтобы определить статус «Бэллиол Колледжа» в момент его задержания. — И он перешел к перечислению длинной череды прецедентов с другими судами: «Надежный поставщик», «Розалинда», «Наслаждение Леди» и еще Бог знает что в том же духе.

От всего этого у меня вдруг вспотели ладони; если бы судья оказался честным человеком, мне настал бы конец. Но кому-то, без сомнения, пришлось хорошенько поработать, потому что страж закона лишь покачал головой и сказал:

— Я согласен с мнением защиты. Прошлое капитана не представляет для нас интереса…

— Так же как и прошлое его судна? — взревел Клизероу. — А как же «Мендон», «Ункас» и остальные бесчисленные примеры, сэр? Ведь раньше суда признавались невольничьими уже потому, что устанавливался сам факт нахождения чернокожих на борту! Это…

— Позволите мне уточнить, сэр? — вежливо

поинтересовался Андерсон. — Я почтительнейше предполагаю, что американскому суду не надлежит отказывать в признании за британским капитаном тех прав, которые мы отстаиваем для своих капитанов перед британским правосудием. Мы требуем, чтобы нашим капитанам не препятствовали, если только они явно не нарушают британских законов. Не подлежит сомнению, что все, чем занимался капитан Спринг за тысячи миль отсюда на борту мексиканского судна, никоим образом нас не касается.

— Ложь… — начал было Клизероу, но Андерсон быстро добавил:

— Суд вряд ли захочет создавать прецедент, которым могли бы воспользоваться иностранные правительства, особенно британское.

Это решило дело. Судья глянул в мою сторону:

— Вы можете не отвечать на этот вопрос, сэр. Мистер Клизероу, я должен просить вас держаться строго в рамках обсуждаемого вопроса. Продолжайте, сэр.

— Я вновь протестую, и еще более решительно, — сказал Клизероу. — Хорошо! Итак, мистер Комбер, негры, которых вы везли из Роатана в Гавану, — были ли они закованы, сэр?

— Большую часть времени нет, — сказал я, и это было правдой.

— Но они были закованы после того, как американский бриг перехватил «Бэллиол Колледж»?

— Да. — Я как мог старался избегать взгляда Спринга.

— Почему они были закованы, сэр?

— Полагаю, чтобы предотвратить их возможный побег. В это время я был под палубой.

Клизероу удивленно посмотрел на меня.

— Не было ли для этого других причин? Не продевалась ли, кроме того, сквозь их ножные кандалы смычка якорной цепи, так чтобы можно было при необходимости сбросить их за борт и утопить? — Он посмотрел в свои бумаги. — Я привожу выдержки из вашего собственного рапорта, поданного в департамент Военно-морского флота.

Поднялся Андерсон.

— Позволено ли мне будет заметить, что этот… документ, предположительно, составленный свидетелем, сам по себе не является доказательством. Нас интересует, что свидетель говорит сейчас, а не то, что он якобы написал когда-то.

Я чувствовал, как пот стекает у меня по лбу. Как же пройти по лезвию ножа? Речь идет о твоей жизни и смерти, Флэши, подумал я и, приняв как можно более ошеломленный вид, ответил, обращаясь к судье:

— Сэр, в последние несколько месяцев я много думал обо всем этом. То, что рабы были скованы, а кусок якорной цепи продет сквозь их кандалы — правда, ведь я сам позднее освободил их. Однако исключительно в интересах правосудия я вынужден добавить, что заключение рабов в кандалы было осуществлено мистером Салливаном, помощником капитана «Бэллиол Колледжа» и сопровождалось яростным столкновением между мистером Салливаном и капитаном Спрингом.

Клизероу прищурился, и я заметил за ним Бэйли, который аж присел от неожиданности.

— Вы хотите сказать, — протянул Клизероу, — что Спринг возражал против заковывания в кандалы?

— Этого я не могу утверждать, сэр. (О, Боже, как же осторожно мне приходилось подбирать слова.) Я не расслышал, о чем именно они спорили, — я глубоко вздохнул. — Но я знаю, что мистер Салливан ранее служил на невольничьих судах, и я не уверен, что у него было все в порядке с головой, сэр.