Флеш Гетт
Шрифт:
Комната когда-то служила складом. Вдоль стен стояли стеллажи, заваленные коробками и ящиками. В свободных местах высились горы бумаг, чертежей и всякого мелкого скарба.
За столом в углу сидел человек, он что-то писал. Длинные волосы с проседью тряслись, а рука быстро водила по бумаге шариковой ручкой.
– Не двигаться!
– приказал Андрей.
Человек вздрогнул и поднял на непрошенных гостей лицо, давно не знавшее бритвы.
Андрей опустил арбалет.
– Боже, вы? Павел Юрьевич?
– Андрей, Андрей! Валерия, вы живы?
– воскликнул Казанков, вскакивая со стула, и ручка выпала из его рук.
...Он вернулся в лабораторию. Там, внизу, в темноте он пролежал без движения несколько часов. Сознание работало, и привычный ход мыслей медленно возвращался к нему.
Скульптор запустил аварийный дизель-генератор и нашёл холодильник с продуктами. Часть свежих припасов давно испортилась, но некоторые консервы были вполне пригодны.
Он работал.
Иначе он сошёл бы с ума окончательно.
Всё это он поведал Валерии и Андрею.
– Друзья мои, я хочу сказать, что не всё потеряно. Вот здесь, в этой тетради - мои расчёты, моя гипотеза. Нам нужно только изменить знак вектора поля сгустка, который даёт ГЕТТ, и всё!
– Что - всё?
Они шли по коридору к лаборатории все четверо, включая Вареника.
– Тогда...Тогда у нас есть шанс вернуть тот мир, понимаете? Наш мир, прежний.
Лерка недоверчиво посмотрела на профессора.
– Вы в этом уверены, Пал Юрьич?
Казанков замялся.
– Уверен, Валерия, уверен. Правда, это гипотеза, и...но я проверил, всё проверил теоретически. Хотя... существует какой-то процент случайности.
Валерия повернулась к Андрею - они были уже в лаборатории.
– Всё, с меня хватит. Пусть даже у вас всё получится, как вы говорите. И тогда мы снова окажемся у господина Павлова? В кутузке, б...? А если у вас опять что-то перегорит? Тогда где мы окажемся? Вероятно, на планете людоедов. Просто супер, господин "бог".
В коридоре раздался какой-то звук, и в решётку над дверью вонзился чёрный стержень. Лерка мгновенно метнулась к кнопкам, и нажала привод. Дверь стала закрываться.
– Чёрт с вами, сумасшедший профессор. Запускайте свою адскую машину, только быстрее, - Андрей кивнул на ГЕТТ.
Казанков поднял вверх рубильник, и панель управления генератора осветилась индикаторами.
– Включаю!
– почему-то во весь голос завопил скульптор.
***
Червь жил всегда.
Его сознание существовало до сотворения мира в необъятной точке НОЛЬ, незамеченное и неопределяемое Высшим Разумом, где время и пространство не имеют никакого значения. Оно не стесняло Первого, чьё имя не было произнесено никогда и никем.
После сотворения Всего Сущего его тело, невидимое, ждущее своего часа, сочленённое ровно из шестьсот шестидесяти шести гипермасконов, миллиарды лет не мешало ходу эволюции.
Он спал.
Но несколько минут назад, не ощущаемых Им даже как часть мига, Он почувствовал сигнал. Сигнал исходил из точки на сгустке материи округлой формы, недалеко от центра галактики. Он был достаточно сильным, чтобы пробудить Его.
И Он пробудился.
Отряхивая с потоков света остатки забвения, он направил в место происхождения сигнала немое вопрошание.
...И оно полетело, сжигая всё на своём пути.
Инволюция началась.
4. Эрла
Величественная картина открывалась перед Андреем.
Долина, поросшая кустарником, переходящим в небольшие чахлые рощицы, пересекалась Великим Пандусом - так называлась трансконтинентальная дорога, связывающая восток с западом. Пандус представлял собой искусственную насыпь высотой до десяти метров, вымощенную циклопическими бетонными плитами. Он тянулся на тысячи километров через пустыни и леса Рои.
По дороге медленно двигался караван лунацерусов.
Один раз в год их перегоняли с запада на восток, за горную гряду, чтобы потом, до следующего года, они могли служить пищей для горожан столицы.
Лунацерусы, многотонные жвачные, двигались колонной, их были сотни. Караван растянулся более чем на километр. Во главе колонны, как черепаха, полз тяжёлый штурмбордер - танк с широким ковшом. Четыре орудия его боевой башни были направлены в разные стороны - далеко не лишняя здесь мера предосторожности. По краям колонны шли погонщики - их крики Андрею были не слышны. Сопровождающая караван группа, видимо, находилась в арьергарде. Она, как правило, состояла из нескольких таллеров, хозблока, взвода охраны и связистов.
Андрей поднёс к глазам бинокль.
Так и есть.
Сквозь синюю дымку и дорожную пыль ему удалось разглядеть в конце колонны транспортёр с цистерной горючего и платформу с тремя талсино.
С возвышенности, на которой он находился, всё было видно как на ладони. Шкала бинокля показала расстояние до Пандуса - три километра.
Теоретически неплохо было бы присоединиться к колонне, но на практике его не подпустят к Пандусу ближе, чем на сотню метров. Конечно, лунацерусы двигаются крайне медленно, но добираться до города через леса в одиночку было равносильно самоубийству.
Андрей это понимал отчётливо.
Он решил двигаться вдоль Пандуса и держаться возле каравана, а там как бог даст.
Андрей поднял рюкзак и надел его на плечи.
Внутри кто-то зашевелился.
– Ну, успокойся. Через час я тебя покормлю.
Из прорехи высунулся нос Вареника. Андрей почесал ему морду и двинулся вдоль обрыва через лес.
С Вареником первое время было трудно. Он норовил сбежать, но после того случая с сороконожкой оставил всякие попытки. В лесу не водилась иная живность, кроме этих сороконожек. Это были то ли животные, то ли земноводные - длиной в несколько метров, с рядом когтистых лап под членистым туловищем. Одна такая тварь и схватила бедного кота, когда тот в очередной раз решил погулять. Андрей услышал визги и шипение, и вовремя вытащил таки обезумевшего кормильца из жуткой пасти.