Флетч и вдова Бредли

Макдональд Грегори

Вновь Франсина Бредли пожала плечами.

– Тогда кто-то сыграл с ним злую шутку, – она улыбнулась. – В конторах такое далеко не редкость.

– Мисс Бредли, когда умер ваш брат?

– Я же сказала... год тому назад.

– Энид говорит то же самое. А Коркоран и Блейн полагают, что он умер в прошлом ноябре, то есть на шесть месяцев позже.

– Ах, вы об этом. Я понимаю, тут действительно имеет место некоторая путаница. Том умер год тому назад. Неожиданно для нас. Уезжая, он оставил за себя Энид. Не могу сказать, что ей удалось справиться с этой работой.

Скорее наоборот, ее терпели только потому, что надеялись на скорое возвращение Тома. По существу ее поддерживал лишь его авторитет. Собственно, она сама это прекрасно понимала. И мы решили никому не сообщать о смерти Тома, пока она не освоится в роли руководителя компании. Логичное решение, не так ли?

– Да. Полагаю, что да.

– Была и другая причина. Касающаяся не бизнеса, а эмоций. Энид очень любила моего брата. Насколько мне известно, к нему очень хорошо относились и сотрудники «Уэгнолл-Фиппс», те же Блейн и Коркоран. Энид хотела скорбеть в одиночку. Она не желала видеть на работе печальные лица, выслушивать соболезнования от подчиненных. Надеюсь это ясно?

Флетч предпочел промолчать.

– Была и масса других соображений. Молодые сотрудники могли уйти из компании, прослышав о смерти Тома, так как еще не верили в Энид... И многое, многое другое.

– Том умер год тому назад. В «Уэгнолл-Фиппс» об этом узнали через шесть месяцев, в одну из ноябрьских пятниц. А Энид улетела в Швейцарию во вторник на следующей неделе?

Взгляд Франсины задержался на настенной мозаике.

– Да, вроде бы так, – она повернулась к Флетчу. – Вы спрашиваете, почему мы не полетели в Швейцарию сразу же, шестью месяцами раньше, получив известие о смерти Тома?

– Мне хотелось бы получить ответ на этот вопрос.

– Мы сознательно приняли такое решение. Том умер. Внезапно. Энид об этом сообщили через двадцать четыре часа после смерти. Порекомендовали кремировать покойника. Энид телеграфировала, что согласна. А шесть месяцев спустя мы улетели в Швейцарию, заказали мемориальную службу, привезли домой останки Тома.

– Вы летали в Швейцарию с Энид?

– Разве я только что не сказала об этом?

– Куда именно?

– Том умер в клинике под Женевой.

Флетч глубоко вдохнул и покачал головой.

– Мисс Бредли, ваш брат не умер в Швейцарии.

Брови Франсины взлетели вверх.

– Что вы такое говорите?

– Я связался с посольством США в Швейцарии. Ни в прошлом году, ни когда бы то ни было, в этой стране не умирал американский гражданин, которого звали Томас Бредли.

На лице Франсины отразилось изумление.

– Они так сказали?

– Это информация американского посольства в Женеве.

– Но это невозможно, мистер Флетчер.

– И я уверен, что они не пытались сыграть злую шутку.

– Однако, – рот Франсины открылся и закрылся. – Не знаю, что и сказать.

– Я тоже.

– Полагаю, причиной всего – бюрократическая ошибка. Я попрошу своих адвокатов с этим разобраться.

– Посольство гарантирует, что их информация, касающаяся смерти американцев в Швейцарии абсолютно достоверна.

– О, мистер Флетчер,

если вы покажите мне чиновников, которые не допускают ошибок, я, подпрыгнув, достану луну.

Флетч наклонился вперед.

– Как видите, мисс Бредли, у меня много вопросов.

В прихожей загудел аппарат внутренней связи.

– Извините, – Франсина вышла в прихожую, взяла трубку. – Слушаю... Да, пожалуйста, скажите мистеру Савенору, что я спущусь через несколько минут.

Когда Франсина вернулась в гостиную, Флетч стоял у окна.

– Вы даже не закрепили плитки, – он указал на незавершенную мозаику.

– Да, – кивнула Франсина. – Оставила все, как было.

– Можем мы встретиться еще раз? – спросил Флетч.

– Конечно. Я вижу, что вами движут добрые побуждения.

– Подозреваю, мне удалось вас удивить.

– Я уверена, что всему найдется разумное объяснение, – ответила Франсина. – И конторской шутке... И свидетельству о смерти, затерявшемуся в посольстве.

– Возможно.

– Вы сможете пообедать со мной завтра?

– Конечно. Где, когда?

– Вы любите французскую кухню?

– Есть я люблю.

– Так давайте встретимся в восемь вечера в ресторане «У Клер». Это в двух кварталах отсюда, – и она указала на юг.

– В восемь вечера, – повторил Флетч.

Франсина проводила его в прихожую.

– Жаль, что должна уходить. Вы разожгли мое любопытство, – она открыла дверь. – Я уверена, что совместными усилиями мы сможем во всем разобраться.

В вестибюле компанию швейцару составлял седовласый пятидесятилетний мужчина в строгом сером костюме.

ГЛАВА 30

В пятницу утром, без четверти восемь, Флетч стоял под дождем напротив дома Франсины Бредли в Ист-Сайде, на другой стороне улицы. Дождевик, шляпу и темные очки он купил прошлым вечером, на Таймс-сквэа. Из кармана плаща торчал номер «Нью-Йорк пост». Оделся он так для того, чтобы привлекать к себе минимум внимания.

Он ожидал, что Франсина Бредли выйдет из подъезда, но, к его удивлению, в десять минут девятого она выскочила из остановившегося у дома такси и нырнула в подъезд. В коротком плаще и высоких сапогах.

На улицу она вышла в двадцать минут десятого, в другом плаще, подлиннее, из под которого выглядывала темная юбка. По ее просьбе швейцар начал ловить такси.

Тем же занялся и Флетч, на своей стороне улицы, и преуспел в этом больше швейцара.

– Развернитесь и остановитесь у тротуара, – распорядился Флетч, забираясь в кабину.

Водитель в точности выполнил полученные указания.

– Видите женщину, которая хочет поймать такси?

– Да.

– Я хочу знать, куда она поедет.

Водитель посмотрел на него в зеркало заднего обзора.

– Это что, новый вид извращении?

– Департамент налогов и сборов, – сурово представился Флетч.

– Подонок, – пробурчал водитель. – Лучше б ты был извращенцом.

Они последовали за такси, на котором в конце концов уехала Франсина. В центре города такси остановилось у Беннетт Банк Билдинг.