Флейта Аарона. Рассказы

Лоуренс Дэвид Герберт

— Очень рада, — обратилась к нему навстречу Джозефина. — Как это вы очутились здесь?

— Я играю на флейте, — ответил он, пожимая протянутые руки.

Они теснились кучкой посреди прохода и оживленно разговаривали.

— Как чудесно, что мы здесь встретились, — восхищалась Джулия.

— Вы находите? — улыбнулся ей Аарон.

— Конечно. Это так не похоже на Шотль-Хоуз в тот рождественский сочельник. Восхитительный был тогда вечер!

Аарон пристально посмотрел на нее, но ничего не ответил.

— Мы

уже много слышали о вас, — любезно обратилась к нему Тэнни.

— Вот как! — коротко ответил он.

— Пойдемте, — вмешалась чем-то раздраженная Джозефина. — Мы совсем загородили проход. — И она первой вошла в ложу.

Аарон стал у барьера и равнодушно смотрел вниз на толпу в партере.

— Расскажите, что вы теперь делаете? — спросила Джозефина. — Вы имеете постоянное место?

— Да, на некоторое время.

— Эта жизнь интереснее для вас, чем та, что была в Бельдовере, не правда ли? — Она села, и Аарон стал внимательно вглядываться в ее молодое смуглое лицо. Ему нравился ее чистый голос и ритмичная речь.

— Да, все-таки перемена, — улыбаясь, ответил он.

— Мне думается, что это больше, чем просто перемена, — возразила она. — Пропасть отделила вас от прошлого. У вас теперь совсем новая жизнь.

Аарон улыбаясь смотрел на нее, и казалось, что он внутренне смеялся. Джозефина покраснела.

— Разве не так? — настаивала она.

— Очень может быть, что вы и правы, — уклончиво ответил он.

Было очевидно, что он находился в благодушном, но очень рассеянном состоянии духа. Лица, находившиеся в ложе, были для него лишь полуреальны. Оттого он и допускал некоторую небрежность в отношении к ним. Поэтому Джулия нашла, что он глуп и неинтересен, а Тэнни была обижена, что он не уделил ей особенного внимания. Мужчины же остались к Аарону холодно-равнодушными, — впрочем, кроме Джима.

— Вы человек, относительно которого я всегда был уверен, что он вернется, — хлопнул он Аарона по плечу.

Аарон радостно улыбнулся ему в ответ.

— А я думала, что мы ему не нравимся и он недоволен, что мы опять попались ему на пути, — возразила Джулия, выпуская кончик своего жала.

Флейтист повернулся к ней и по своему обыкновению пристально на нее взглянул.

— Вы как будто не узнаете меня, — продолжала она в том же тоне.

— Напротив, я отлично вас помню, — сурово ответил Аарон.

— О, вы необыкновенно любезны, — засмеялась Джулия деланным смехом.

Аарону было не по себе. Он ждал дальнейшего нападения.

— Как поживают ваши жена и дети? — с притворным простодушием спросила Джулия.

— Полагаю, что вполне удовлетворительно.

— Вы все-таки побывали у них? — смущенно спросила Джозефина.

Аарон, улыбаясь, посмотрел на нее, но не ответил.

— Пойдем, выпьем чего-нибудь, — мрачно предложил Джим, взяв Аарона за локоть и увлекая его из ложи. — А женщины, — пропади они все пропадом!

VI

Беседа

Молодое

общество едва дождалось конца длиннейшей оперы. Сговорились после спектакля встретиться с Аароном. Он должен был найти их в нижнем вестибюле для публики. Когда занавес окончательно опустился, зрители стали с томящей медлительностью, тесня друг друга, спускаться с лестницы. Таксомоторы у театра были уже разобраны. Шел дождь. К счастью, дамы захватили ботики. Пока они обувались, высокий Джим выглядывал поверх голов, не идет ли флейтист.

Вскоре Аарон был обнаружен. Его издали признали по шляпе: он ходил в котелке. Джулия поморщилась при виде его, и даже Джозефина недовольно повела бровями. Не то, чтобы этот котелок действительно стеснял их; но если уж надо к чему-нибудь придраться, то почему бы и не к котелку? Множество знакомых, — по большей части стройных молодых людей в военной форме, — подходили и обменивались поклонами и несколькими словами с Джозефиной или Джимом, с Джулией или с Лилли. Но их встречали холодно. Наконец, вся компания выбралась на улицу.

Дамы высоко подобрали юбки, брезгливо ступая по мокрой, покрытой грязью мостовой. Идти было недалеко, — все были приглашены в комнату, которую Джим занимал на Адельфи-Стрит.

Подойдя к дому, где жил Джим, поднялись по темной лестнице и вошли в большую, красиво обставленную комнату. Джозефина оригинально убрала ее коврами и пестрыми материями. Хозяин поспешил зажечь декоративное газовое пламя в старом камине, упраздненном после введения центрального отопления. Свет снизу уютно озарил комнату.

Пока Джим обносил гостей вином и закусками, а Джозефина готовила чай, Роберт заиграл на рояле — вернее, на пианоле — Баха. Кресла и стулья были расставлены широким полукругом возле камина. Гости сняли верхнюю одежду и отдались впечатлениям дорогого комфорта современной богемы. Им нужен был Бах, чтобы отбить неприятный вкус, оставленный музыкой «Аиды». Им нужны были пряные ликеры и виски, чтобы взвинтить умы. Им нужен был домашний комфорт, в котором они могли бы укрыться от житейских бурь. Все присутствующие здесь мужчины, кроме Аарона, так или иначе побывали на войне. Но, вернувшись благополучно из окопов, опять вошли в рутину богемной жизни.

Раздался звонок. Джим спустился к входной двери на улицу и вернулся в сопровождении хрупкой на вид, элегантно одетой молодой женщины, с вполне светскими манерами, которые отличали ее от сидевших в комнате представителей богемы. По чертам лица, белой коже и каштановым волосам в ней можно было узнать ирландку. Слегка приподнятая верхняя губа придавала ее лицу привлекательную наивность.

После общих приветствий она скинула шубку и села рядом с Джулией.

— Как вы поживаете, дорогая? — спросила она ее.