Флейта бодрости
Шрифт:
26 июля. Британским проливом „Седов“ беспрепятственно прошел до южного устья бухты Тихой. Проход был забит льдами. Меняем курс и идем мимо островов Скотт-Кельти до острова Тюленя к западному устью.
Дома советской колонии на острове Гуккера.
На горизонте — Земля принца Георга.
„Седов“ легко колет иссосанные солнцем торосы. К вечеру увидели черные силуэты зимовщиков на береговом припае.
„Седов“ расцвечивается флагами. Зимовщики приветствуют посланца с материка залпами. На ответные залпы к ледоколу приплывает на шлюпке и взбирается по трапу начальник тов. Ильяшевич и сообщает правительственному комиссару советских полярных земель тов. Шмидту:
— В советской колонии на острове Гуккера все благополучно, все здоровы, рация держит связь с материком, жили дружным коллективом.
От имени правительства Шмидт благодарит жителей крайней советской полярной земли.
— Своим мужеством в сердце Арктики вы поддержали честь СССР, — говорит тов. Шмидт.
Началась выгрузка. После десятидневной стоянки „Седов“ пойдет прорываться через ледяной барьер в море Баренца, а затем к Северной Земле.
27 июля. Стоят редкие в Арктике солнечные теплые дни. В бухте Тихой ключем бьет жизнь. Идет спешная выгрузка припасов, началась постройка второго дома советской колонии в архипелаге.
Первая смена команды, работающей по выгрузке, объявила себя ударной. В нее входит пять партийцев. Первые, ударники в далекой Арктике сделали вызов второй смене.
28 июля. В полночь на 27 июля „Седов“ вышел на юг архипелага к острову Нордбрука. Обследовав Нордбрук, „Седов“ пойдет обследовать восточную часть архипелага. На островах будут водружены металлические знамена Союза. Затем „Седов“ вернется в бухту Тихую, где заберет плотников, строящих на острове Гуккера радио-станцию. Выгрузка окончена. Закончено вчерне здание. 2—3 августа „Седов“ сквозь полярные льды начнет пробиваться к Мысу Желания.
1 августа. Подойти к мысу Флора на острове Нордбрук с севера не удалось. Тяжелые льды. Меняем курс в открытое море. Обходим Нордбрук с востока.
Утром 28 июля „Седов“ бросил якоря у мыса Флоры. Мыс Флоры — знаменитое место встречи Нансена и Джексона [50] и место зимовки большинства посещавших архипелаг экспедиций.
Поставленный в прошлом году железный флаг на Флоре погнуло арктической бурей. Ставим новый.
50
Нансен — недавно умерший знаменитый норвежский полярный исследователь. Джексон — английский ученый, три года зимовавший на острове Нордбрук. Нансен со своим товарищем Иогансеном дошел на второй год до м. Флоры с зажатого во льдах на севере своего судна „Фрама“. Первый год они прожили вдвоем на одном из самых северных островков архипелага. Нансена в момент их встречи поэтому считали давно погибшим.
Идем к острову Белля. Вечером достигли его берегов. Спускается густой туман. „Седов“ становится на ледяные якоря. По льду пробираемся на остров. На острове Белля находится дом одного из первых искателей архипелага — Ле-Смита. Дом, построенный 50 лет назад, прекрасно сохранился, но все запасы разграблены иностранными зверобоями. Дверь сорвана с петель.
Внутри дома — глыба льда. Стены испещрены именами бывших на острове Белля исследователей и норвежских промышленников. Профессор Визе находит карандашную запись штурмана судна Ле-Смита „Эйра“ об аварии его в 1881 году.
Водрузив флаг на льду, пробрались с острова обратно на ледокол. Утром, когда рассеялся туман, мы в продолжение часа убили трех медведей. Сейчас идем Баренцовым морем на восток к земле Вильчека.
3 августа. На пути в бухту Тихую останавливались у острова Альджер. На берегу — покинутое полярное зимовье, развалины трех домов. Здесь зимовала американская экспедиция Болдуина на судне „Америка“ в 1901 году, отправлявшаяся на Северный полюс На острове Альджер водружен советский флаг. Сегодня ночью предполагаем бросить якоря в Тихой.
4 августа. Всю ночь „Седов“ ощупью пробирался к острову Мак-Клинток южной стороной Земли Франца.
Сильнейший туман, полное отсутствие сведений о течении и глубинах заставляют быть очень осторожными.
Утром ветерок несколько раздвинул плотный туман. Невдалеке от „Седова“ показался извилистый растянувшийся берег острова. Огромный растрескивающийся ледник медленно сползал в зеленую воду.
С целью разведки наши выезжали на берег. Широкая прибрежная полоса круто поднимается кверху. Внизу на мягком зеленом покрове травы — море цветов: желтых полярных маков, разноцветного мха и каких-то белых душистых растений.
У подножья скал — ловко прилепившиеся к отвесу гнезда, а наверху — следы медведя и остатки разорванной птицы. Видимо, хозяин острова весьма неважно питается, если ему пришлось искать пищу и поднимать свою косолапую, неуклюжую тушу под самые облака.
Весь верх горы занят широким ровным плато [51] , откуда открывается чудесный вид на океан, величественные айсберги и кажущийся совсем крошечным ледокол.
Яркое солнце растопило поверхность блестящего глетчера. Лед подтаял и осел в море, куда несутся бешеные звонкие потоки — ручьи.
51
Плато — ровная поверхность горной вершины.
К полудню „Седов“ оказался в сильнейшем тумане какого еще мы не видали. В двадцати метрах от борта нельзя рассмотреть проплывающих мимо торосов.
5 августа. Время стоянки использовали для изучения острова Аагам. Отправляемся большой партией на берег. Аагам представляет собою поднявшееся дно моря, усеянное сплошными серыми камнями. Вид острова угрюм, неприветлив, пустынен. Только около южного берега можно встретить редкие мхи, отделенные большими расстояниями. Профессором Савичем открыто три новых для Земли Франца-Иосифа корковых лишайника. Через три часа прощались с островом, хранящим остатки истлевших костей громадных размеров кита и других морских животных.