Флейта и Ветер
Шрифт:
"Настоящим сообщаю, что никаких химических веществ, могущих вызвать реакцию с лавинообразным поглощением тепла и понижением температуры ниже точки замерзания воды, в теле не обнаружено. Однако подтверждаю, что в остатках мозговой ткани и кожных покровах головы и шеи обнаружены следы кратковременной глубокой гиппотермии, вплоть до образования кристаликов льда. Причиной этого вижу лишь посмертное физическое охлаждение тканей ниже указанной температуры, произведенное сознательно каким-либо лицом. Другие причины, могущие иметь схожие последствия, не могут быть рассмотрены в рамках паталогоанатомического
Число, время, подпись."
Каким-либо лицом… Чушь какая. Замерзание произошло прямо на глазах, так что вариант с засовыванием трупа в холодильник, рассматривать не приходится.
Следователь задумчиво потер слегка взмокший лоб. В голове все время возникал эпизод возле морга, путал мысли.
Зачем кому-то понадобилось среди бела дня отбирать у следователя материалы вскрытия трупа? Получается, что не только Инна замешана в этом деле.
А ведь первой мыслью было, что девушка стукнула бутылкой сошедшего с ума отца в состоянии необходимой самообороны. Но что, если нет? Что, если это хладнокровно просчитанное убийство?
Допустим, допустим… Предаваться допущениям все равно приходится, иначе клубок не размотать.
А ведь интересная мысль, продуктивная – приехавшая из провинции девушка подстраивает убийство преуспевающего отца с целью овладения квартирой. А может и чем-то еще. Мотив тут сейчас не так уж важен, гораздо интереснее понять картину самого преступления.
Как может выглядеть упрощенная схема? Девушка каким-то образом вводит отца в состояние буйного помешательства, обездвиживает его ударом и сбегает в расчете на то, что приехавшая милиция, столкнувшись с опасным психом, попросту его пристрелит. И доченьке, при всех раскладах, можно будет вменить только самооборону.
Такого рода преступники почему-то считают, что если они используют некие особенные приемы, которые по их мнению нельзя назвать орудием преступления, то ни один суд не вменит им виду. На самом же деле достаточно мотива и возможности совершения, чтоб открыть уголовное дело, а дальше потянется цепь свидетельских показаний и доказательств, по которым суд вынесет обвинительный или оправдательный приговор.
Терентьев вспомнил дело, которое вел не он.
Один чересчур хитрый психотерапевт изнасиловал под гипнозом пятерых пациенток, думая, что тупой следователь не поверит «во всякие такие штучки». Но следователю, да и судье, совершенно не обязательно в это верить, достаточно формулировки самой статьи: «используя беспомощное состояние жертвы». А чем вызвано это состояние – гипнозом, дозой алкоголя или наркотика, да хоть силовыми полями или выстрелом из парализующего бластера, абсолютно не важно.
Поскольку вскрытие Суашвили не показало присутствия никаких химических элементов, могущих вызвать буйное помешательство, то долг следователя предположить «некий, не известный способ». А мотив у девочки был, да и возможность, судя по всему, отыщется. Эдуард говорил, что она ведьма. Наследственная, по материнской линии. Ведьмочка… Молодая и хитрая. А скорее всего целая шайка каких-нибудь экстрасенсов.
И тогда понятно, зачем похищать материалы вскрытия… И понятно, каким образом хотели забрать папку. Тоже гипноз. Только она не учла, что лаборант, как и следователь, во всей этой белиберде разбираться не стал, вкатил дозу спирта и
Ладно. Оставим это как версию, тем более у нас есть улика. Замечательная улика. Превосходная – «пальчики», оставленные на двери подвала. Отпечатки не простые, а картотечные. Эта девушка уже попадала в поле зрения правоохранительных органов. Удача.
Следователь придвинул к себе папку отчета. Так, будем знакомиться с прекрасной незнакомкой.
«Пальчики» принадлежат некой Ирине Грачкиной, имеющей насыщенный «послужной список». Дважды задерживалась за проституцию, затем, полтора года назад, проходила по делу одной тоталитарной секты. Ворвалась в комнату, где собирались сектанты, и открыла огонь из армейского пулемета РПК с коробчатым магазином. Фотографии расстрелянных… Фотографии пулемета. Номер спилен явно в заводских условиях. Удивительно, но ей удалось скрыться с места преступления, хотя наряд милиции прибыл меньше, чем через минуту. Причем она как-то умудрилась протащить огромный пулемет мимо гостиничной охраны. После этого в течение нескольких лет оставляла «пальчики» на месте перестрелок. Розыск результатов не дал.
Следователь перевернул страницу и замер. Прочел, недоуменно поднял брови, перечитал заново.
Год назад Ирина Грачкина не справилась с управлением угнанной машины, влетела в столб и от полученных травм скончалась на месте. Опознана по отпечаткам пальцев, свидетельство о смерти подписано врачом «скорой помощи». Фотографии аварии. Фотографии трупа.
– Вот это номер… – протянул Терентьев, почесав складки на лбу. – Начинать, значит, придется все таки с Инны.
Он поднял трубку и набрал номер дежурного.
Инна подтянула простынь до глаз, поворочалась и проснулась окончательно. Сергей лежал рядом и счастливо смотрел в бесконечную даль собственных фантазий. Девушка придвинулась к нему и нежно поцеловала в шею.
– Мне такой сон дурацкий приснился… – шепнула она. – Будто ты меня отвел в оазис с озером и там сделал мне предложение. А потом, когда пришло время венчания в церкви, вместо тебя мне подсунули тощего лысого мужика. И была полная церковь шакалов.
Сергей улыбнулся.
– Я теперь до ужаса счастливая… – еще тише шепнула она. – Открываю глаза, а ты рядом. И нет никакого сна. Знаешь, за что я люблю сны? Они никогда не сбываются. Точнее сбываются, но все время наоборот. Мы ведь теперь всегда-всегда будем вместе?
– Всегда. – с улыбкой ответил он. – Ты чего больше хочешь, чая или кофе?
– Кофе. Чтоб окончательно прогнать того тощего урода.
– Я тебя очень люблю. – Сергей неожиданно шепнул ей в самое ухо.
– Щекотно же, дурачок! – рассмеялась Инна и отстранилась шутливо.
Сергей встал с дивана и Инна удивилась, как же она раньше мало обращала внимания на его красоту. Он был красивый, по настоящему красивый, как дикий зверь на воле. И, точно как у дикого зверя, в его наготе не было ни единой постыдной черточки.
– Сколько на тебе шрамов… – почти испуганно сказала она, привстала и провела пальцами вдоль его позвоночника. – Это ведь не от шакалов, да?
Сергей одел домашние брюки и отшутился:
– От шакалов, от волков и даже от львов.
– Ты снова надо мной смеешься. – с упреком сказала Инна.