Флибустьеры Ямайки. Эпоха «великих походов»
Шрифт:
Днем 29 мая губернатор собрал все наличные силы и сделал вылазку, намереваясь выбить пиратов из города. Он поручил капитану артиллерии Николасу Эстевесу де Карменатису осуществлять общее руководство двумя отрядами численностью по 25 человек в каждом (одним командовал адъютант Франсиско Руис Канисарес-и-Осорио, а вторым – знаменосец Диего Диас Мехия). Между тремя и четырьмя часами пополудни Эстевес вышел из-за частокола, не подозревая, что на берегу оставалось всего сорок пиратов. Солдаты были напуганы и шли неохотно, без энтузиазма. Флибустьеры открыли по ним огонь из мушкетов, ранив как Канисареса, так и Диаса. Приблизительно в девять часов вечера последние тридцать пиратов покинули берег, направившись к своим судам. В городе они оставили после себя шестьдесят трупов.
30 мая капитан Сирл прислал дону Франсиско письмо, предлагая ему выкупить пленников – приблизительно семьдесят мужчин, женщин и детей – в обмен на воду, мясо и дрова. Губернатор принял эти условия, но взамен попросил освободить часть пленных и отдать жителям немного муки. В тот же день все женщины были освобождены и доставлены на берег.
Выкуп был уплачен в течение последующих шести дней. 5 июня казначей, священник, лоцман, команды судна из Веракруса и фрегата из Сан-Аугустина и другие пленники благополучно вернулись на берег. В последнюю минуту Сирл отказался отпустить туземцев, черных или метисов, объяснив отцу Сотолонго, что каперское свидетельство от губернатора Ямайки разрешало ему продавать в рабство любого, кто не был кровным испанцем (Сирл, конечно, лукавил; сэр Томас Модифорд аннулировал все каперские свидетельства в июне 1667 года и, следовательно, набег Сирла на Сан-Аугустин был актом пиратства, а не каперской операцией). Сотолонго возразил, что эти пленники были вольноотпущенниками и что у многих из них были испанские отцы, но напрасно. Корсары покинули залив Матансас под грохот пушек из старой деревянной крепости – ядра, однако, не долетали до кораблей.
Освобожденные испанские пленники вернулись в город с новостями, которые весьма встревожили колониальные власти и жителей Сан-Аугустина. По их словам, пираты в ожидании выкупа делали промеры глубин в гавани, составили чертежи островов и отмелей, изучали особенности навигации в проливе и сделали для себя записи о местных ориентирах. При этом англичане утверждали, что скоро придут снова с большим количеством судов, людей и артиллерии, чтобы захватить и удержать Сан-Аугустин для короля Карла II. Эта информация, а также то, что город не был полностью сожжен, убедила испанцев в реальности угрозы пиратов. Вскоре испанское правительство распорядилось выделить средства на строительство в Сан-Аугустине новой – уже не деревянной, а каменной – крепости.
Возвращаясь на Ямайку, капитан Сирл понимал, что может быть наказан за свои пиратские действия. Поэтому, вместо того, чтобы идти прямо в Порт-Ройял, он привел «Кагуэй» в укромный залив на юго-западной оконечности Ямайки. Губернатор острова позже писал лорду Aрлингтону:
«В Порт-Moрант также прибыл “Кагуэй”, капитан его – Сирл, с 70 крепкими молодцами, который, услышав о том, что я очень рассержен на него из-за той акции против Сан-Аугустина, пошел в залив Maкари и там лег в дрейф. Я постараюсь найти подходящий способ арестовать его так, чтобы не привести его людей в отчаянье».
Когда вскоре после этого Сирл рискнул сойти на берег, он действительно был схвачен людьми губернатора и доставлен под конвоем в Порт-Ройял. Спустя несколько недель, не имея новых инструкций из Англии, Модифорд написал Aрлингтону очередное письмо, отметив, что капитан Сирл в ожидании суда все еще находится под стражей у полицейского маршала Ямайки.
Как ни странно, через несколько месяцев пирата выпустили на свободу и отправили на соединение с флотилией Генри Моргана к острову Ваш, где во время шторма Сирл потерял свой корабль (октябрь 1670 года). Хотя его имя не упоминается в списке капитанов флотилии, составленном Модифордом для лорда Арлингтона 30 декабря 1670 года (по новому стилю – 10 января 1671 года), он, безусловно, участвовал в знаменитом походе на Панаму и был одним из заместителей Моргана. После возвращения из панамской экспедиции Роберт Сирл, по всей видимости, занимался торговлей кампешевым деревом. По информации «ученого пирата» Уильяма Дампира, в 1672 году Сирл отправился на полуостров Юкатан и во время ссоры с одним из заготовителей кампешевого дерева был убит. Произошло это на небольшом острове в лагуне Тристе (Терминос), который англичане в его честь назвали островком Сирла.
Глава 25. Загадочный взрыв на фрегате «Оксфорд»
К началу осени 1668 года пираты, участвовавшие в походе на Пуэрто-Бельо, промотали в Порт-Ройяле награбленные богатства и были полны решимости предпринять новую экспедицию к берегам Америки. В октябре губернатор Ямайки сообщил Джозефу Уильямсону, секретарю лорда Арлингтона, что Морган, имея под своим командованием десять судов и 800 человек, отплыл из Порт-Ройяла к острову Ваш. В конце года туда пришли с Тортуги два французских корсарских судна, один из которых, фрегат «Серф Волан» («Бумажный змей»), находился под командованием уроженца Сен-Мало капитана Ла Вивона (встречаются и другие варианты написания этого имени – Ла Вевен, Вивьен). На борту фрегата было установлено 24 пушки и 12 кулеврин, экипаж насчитывал 45 человек. На Антиллы Ла Вивон прибыл, имея каперское свидетельство от герцога де Бофора. Судя по всему, он не собирался идти в поход вместе с англичанами, а лишь доставил к месту базирования пиратской флотилии французских добровольцев и одолжил Моргану провиант. Морган же, нуждаясь не только в провизии, но и в хорошем боевом судне, во что бы то ни стало хотел присоединить его к своей флотилии.
14 (24) октября из Англии на Ямайку пришел 22-пушечный королевский фрегат «Оксфорд» (водоизмещение 240 т, экипаж 95 человек). Его прислали специально «для защиты острова, подавления приватиров и поощрения торговли и коммерции». Однако в Порт-Ройяле фрегат лишился своих командиров, поскольку его капитан, некто Хакит, «поссорился со шкипером, пронзив его насквозь, отчего тот умер, и теперь сбежал из-за этого».
В силу сложившихся обстоятельств губернатор Модифорд решил передать «Оксфорд» под командование сподвижника Моргана Эдварда Коллира (квартирмейстером был Ричард Норман) и велел ему идти на соединение с ямайской флотилией к острову Ваш. Коллир, по всей видимости, увеличил количество пушек на фрегате до 34 (или даже 36), довел численность экипажа до 160–180 человек, после чего покинул Порт-Ройял и направился к юго-западной оконечности Эспаньолы. 29 октября (8 ноября) он стал на якорь у острова Ваш.
В британских архивах сохранилось свидетельство Ричарда Брауна, находившегося на борту «Оксфорда» в качестве главного хирурга. Письмо Брауна адресовано Джозефу Уильямсону и датировано 20 (30) января 1669 года. Согласно его версии, в задачу капитана «Оксфорда» входило расследование дела, связанного с ограблением французскими корсарами английского торгового кеча «Комонвэлс» из Виргинии, шкипером которого был Исаак Раш. С кеча забрали двенадцать бочек свинины, бочку масла и другие продукты. Виновным в этом пиратском акте решили сделать капитана Ла Вивона. Коллир отправил к нему своего лейтенанта с приказом явиться на борт «Оксфорда». Опешивший Ла Вивон ответил, что впервые слышит, чтобы капитану французского военного корабля какой-то иностранец приказывал оставить его корабль. Тогда на следующее утро Коллир снялся с якоря, подошел вплотную к «Серф Волану» и пригрозил взять его на абордаж. Ла Вивону пришлось подняться на борт и вступить в переговоры с Коллиром. Последний попросил его предъявить свое каперское свидетельство, и француз, еще немного поупрямившись, показал ему патент от герцога де Бофора. Англичане знали, что виргинский кеч был захвачен неким капитаном Ла-Рошем из Тулона. На следующий день они привезли на остров Ваш шкипера «Комонвэлса» и показали ему арестованного французского капитана. Исаак Раш «опознал» в Ла Вивоне «капитана Ла-Роша». Французу тут же велели перебраться на борт «Оксфорда» вместе со всей командой. Корабль его объявили «добрым призом», а самого его пообещали судить на Ямайке как пирата.
Кроме обвинения в ограблении виргинского кеча, капитану «Серф Волана» (переименованного в «Сэтисфекшн») инкриминировали использование каперского свидетельства, действительного лишь в пределах Средиземного моря (но не в Вест-Индии).
«Потом Морган собрал у себя военный совет с капитанами других пиратских кораблей, – пишет Эксквемелин, – и на этом совете пираты обсудили, в какое именно место испанского побережья им надлежит отправиться. Договорившись [идти на Картахену], пираты подняли паруса и взяли курс на восточную оконечность острова Эспаньолы, чтобы затем отправиться к острову Савоне [Саоне]; они решили, что суда сперва разойдутся, а потом снова соберутся в условленном месте, и там уже они договорятся окончательно, куда же им идти дальше. На всех кораблях выпили за здоровье короля и будущие успехи; при этом многие подняли стрельбу – господа были внутри корабля, а все остальные на палубе. Но весело было начало, а печальным оказался конец этого пиршества. Шальным выстрелом из мушкета какой-то пират угодил в пороховой погреб и корабль – а на нем было триста англичан и пленники французы – взлетел на воздух. Без малого тридцать человек простились с жизнью, но те, кто был в каютах, спаслись и отделались довольно легко. Моргану слегка свело ногу. Все находились на корме корабля, а на английских судах пороховые погреба располагаются в носовой части. И спаслось бы еще больше, если бы команда не перепилась до такой степени. Англичане не знали, чем объяснить это несчастье, и свалили все на французов, обвинив их в том, что они подорвали английский военный корабль; пираты говорили, будто французы получили от испанцев поручение напасть на английский корабль и завладеть им, если это удастся. В доказательство они показывали охранное письмо, отнятое у французов, а письмо это они получили у губернатора Баракоа; губернатор разрешал им следовать на Кубу и нападать на английские корабли, т. е. на пиратов Ямайки… Охранное письмо француз получил не для того, чтобы сражаться с пиратами: ведь он сам находился под защитой английских разбойников; скорее оно нужно было для того, чтобы вести с испанцами торговлю. Капитана французского судна оставили в живых, но дело было уже загублено. Англичане вернулись на Ямайку; французский капитан последовал за ними, надеясь устроить там свои дела; однако по прибытия на Ямайку он угодил в тюрьму и одно время опасался, что его повесят».
Иначе описывает эту трагедию хирург Ричард Браун:
«2-го января, около 10 часов утра, на борту «Оксфорда» состоялся военный совет с участием адмирала Моргана, капитана Коллира, капитана Пеннанта, капитана Эйлетта, капитана Бигфорда, капитана Moрриса-старшего, капитана Морриса-младшего, капитана Бруэра, капитана Tорнбери. И около 12 часов, когда он закончился, капитан приказал, чтобы стреляли из 15 пушек в честь их намерения идти атаковать Картахену с теми судами, которые у них имелись тогда, а также 2 или 3 другими, прибытия которых они ожидали, вместе с кораблем мосье Ла Вивена, находившимся в их владении. Людей же, с коими они могли это осуществить… включая дополнительно 180 человек, было не более девятисот. Но около 12 часов ситуация изменилась, ибо когда все капитаны, включая французского капитана, обедали на квартердеке, “Оксфорд” взорвался, и более 200 человек погибли, в том числе капитан Эйлетт – командир “Лили” (последний командир “Форсайта” в Англии), капитан Бигфорд, капитан Моррис, капитан Торнбери, капитан Уайтинг… Уцелели лишь шестеро мужчин и 4 юнги, принадлежавшие “Оксфорду”: капитан Коллир, м-р Томас Виннер – шкипер, м-р Рич[ард] Норман – помощник шкипера, м-р Рич[ард] Браун – хирург, кок и 8 других, которые были на борту французского приза; добрая половина [людей] охотилась, а другие стирали свою одежду на берегу. Трудно представить, из-за чего произошла эта печальная авария, но, видимо, причиной ее стала халатность артиллериста при забивке пороха в пушки, которые несколько ранее были разряжены. В момент взрыва судна капитан Уайтинг, казначей и я обедали… Грот-мачта была выдернута из корабля и упала на штирборт квартердека, где капитан Эйлетт, капитан Бигфорд и некоторые другие капитаны прохаживались, и все получили удар в голову грот-мачтой, и капитан Уайтинг, который находился справа от меня, и казначей, находившийся слева… потонули. Мне, слава Богу, удалось избежать этого. Я лишь услышал страшный шум, с огнем и дымом, и зубчатые стены навеса, охваченные огнем, упали на меня. И тут же я почувствовал, как палуба поехала и вода накрыла меня с головой, я нырнул, но вскоре вынырнул снова и так уцелел, забравшись верхом на бизань-мачту. Здесь было не более 20 людей разного сорта с других кораблей и из нашей команды, которые уцелели, но многие из них получили сильные травмы, а все, кто был на палубе или в любой другой части судна, погибли, кроме тех, кто находился на квартердеке.