Флот Хардрады

Космолинская Вера Петровна

И вот поле битвы, пропитанное кровью, удушливый смрад удобрений для славы и процветания — начинающегося разложения мертвой плоти. Отрубленные и скрюченные конечности, выбитые боевыми молотами и топорами мозги, вывороченные внутренности, застывшие оскалы людей и животных, и кое-какое количество живых лошадей, щиплющих скудную октябрьскую травку неподалеку. На холме, на видном месте, было водружено копье с головой Вильгельма Уже-Не-Завоевателя, какие-то шутники, которые еще несомненно войдут в историю, снабдили его короной из пергамента, намекавшей на его

несостоятельные притязания. Этот момент, возможно, запомнится людям лучше, чем описанный Шекспиром эпизод из Войны Роз. Тем более что шансов на нее теперь порядочно убыло. Лазер, припрятанный у меня в кармане, пригодился мне лишь несколько раз, чтобы защитить короля саксов издали. Счастливого и пьяного от своей победы.

— Ты был прав! — воскликнул он с восторгом, прижав меня в порыве чувств к своей медвежьей, обтянутой кольчугой, груди. — Все как по маслу! Они зашли оттуда, а мы их р-раз! А они туда!.. А мы их в порошок!.. Откуда ты, черт побери, знал?.. Ох, не будем о черте, тьфу-тьфу!.. Сие благословение и соизволение божие! Мёда нам!.. Так как, говоришь, тебя зовут?.. Нет, я помню-помню, но сегодня мы будем звать тебя Военачальник! А то, что это за имя такое — Мастер? Мастер чего? Тут недомолвки какие-то… Боя, несомненно! Войны священной! Мёда! Мёда!.. Божией милостию!..

Все это время я внушал ему мысли о нужных реформах, теперь нужно было лишь убедиться, что он их усвоил, а затем пробежаться далее по всей земной истории, подправляя то там, то здесь, и тогда однажды в будущем… Я почти добрался до своей Тардис, когда понял, что что-то идет не так… Вернее, это я иду не так, увязая в пространстве как муха в смоле, что отчего-то очень быстро становится янтарем. Меня выследили! Я где-то был неосторожен. Быть может, в будущем… теперь я вряд ли узнаю… Плотность сгустилась кромешной тьмой, затопившей мой разум. Только привычный ритм четырех ударов какое-то время бился на поверхности, прежде чем…

Я очнулся, конечно, на Галлифрее. В том самом мире, что надзирал над всем континуумом в своей самодовольной бесплодной чопорности.

Да, они всё знали — о том, что к шестнадцатому веку на Земле должны были появиться не только железные дороги и самолеты, но и космические корабли, о дальнейшей экспансии людей в космос, об освоении ими времени. Но ничего этого больше не будет. Ни для меня, ни для них.

— Ты обвиняешься в нарушении временного баланса, в намеренном изменении истории. Мы изъяли тебя достаточно рано, чтобы это не стало опасным, но в тот момент, когда преступное намерение было очевидно доказано. Для подобного деяния есть лишь одно наказание… — трибунал посовещался, прежде чем продолжить. — Которое мы не применим. Потому что, хотя мы не можем изучить все файлы Матрицы, но там содержится пометка о том, что ты почему-то важен для нашей дальнейшей истории. Мы говорим тебе это, потому что ты никогда не вспомнишь об этом. Наказание для тебя будет другим. Мы изменим на время — на одну следующую регенерацию — твою личность и твою память. Ты будешь

считать себя другим человеком. Но твои стремления останутся теми же. Почти. Мы вернем тебя назад в твоей собственной истории, и ты снова попробуешь сделать то, что сделал. Но сможешь ли ты сделать это, обладая иным характером? Это также станет проверкой для другого изгнанника-ренегата, Доктора, которого мы направим в его бесцельных скитаниях туда же. О чем он не будет подозревать. Присоединится ли он к тебе, чтобы дать нам повод применить санкции и к нему, или напротив, помешает? Если он совершит последнее, мы на время оставим его в покое. А теперь — взгляни на свой будущий облик!..

«Да вы издеваетесь! — разозлился я, но завопил лишь мысленно, в реальности я не мог издать ни звука. — Монах?!.. Добродушный простоватый толстячок?!..»

Я услышал в ответ только чей-то мысленный смех. Наверное, это в самом деле казалось им крайне забавным! Ну конечно, чем же еще развлекаться посреди вселенской скуки!

— Ты никогда не вспомнишь об этом. Как и о том, что одна из твоих регенераций уже потрачена. Должно быть, ты будешь рассчитывать на последнюю, но попытка станет неудачной. Нам даже не хочется думать, чем это для тебя обернется и каким окажется неприятным сюрпризом. Приведите приговор в исполнение.

Удар молотка и…

Я все-таки вспомнил об этом. Когда взглянул на совсем другой флот. В другой жизни. В другом цикле перерождений, после смерти, которая могла быть окончательной. После того, как они сами забыли, что сделали, после того как я когда-то удалил собственные файлы из Матрицы и они умудрились даже забыть меня. А затем вспомнили снова, восстановив какие-то резервные данные. Ведь я почему-то был важен для их собственной истории, их собственного будущего. Они меня оживили, когда пришел трудный час. Оживили вместе с Рассилоном и другими героями прошлого. В надежде на собственное спасение. Вселенная была повергнута в хаос. Кажется, надзирательство над временем и пространством не гарантировало вечной безопасности и сонного покоя. Погрешности накапливались, и теперь айсберг вечного порядка готов был перевернуться. Они думали, что я спасу их. Я смотрел на приближающийся флот далеков, и видел флот норвежцев — дракары, бегущие по свинцовым волнам. Если я остановлю его, повелители времени еще могут выиграть другие битвы. Но смогу ли я его теперь остановить. И — захочу ли я его останавливать?

Я важен для ИХ будущего? После того, что они со мной сделали? После того, что натворили со своим будущим сами? Они надеются, что еще могут что-то теперь исправить? А что потом? Даже в самом лучшем случае, не вздумают ли припомнить мои преступления и подло подшутить? Кажется, это называется таскать каштаны из огня? Вот уж нет. Все, что надо сделать — это проверить — есть ли тут еще будущее, пробежаться вперед, так далеко, насколько это возможно.

Я важен для вашей истории? А как важно будет мое отсутствие?

Давайте-ка посмотрим!..