Флот, революция и власть в России: 1917–1921
Шрифт:
После создания Штаба коморси наступила эпоха постепенного заката МГШ. Неизбежно должна была появиться (и появилась) идея слить МГШ с техническими и снабжающими органами и создать единый тыловой орган флота, лишенный оперативных функций, что вызвало сопротивление МГШ и его борьбу за строевой статус. В связи с этим обстоятельством, а также в связи с худшим материальным положением сотрудников МГШ по сравнению со Штабом коморси, появилась записка о необходимости признания МГШ строевым учреждением, обслуживающим флот [898] . В записке указывалось, что МГШ должен иметь преимущество перед другими генеральными штабами, так как в него «вливается часть наиболее сведущих и выдвинувшихся представителей флота», он не формируется из особого корпуса офицеров генерального штаба. В записке отмечалось, что штакоморси – учреждение временного характера, тогда как МГШ – постоянный орган. «Наличие “Ставок” в последнее время не исключало деятельность Генеральных штабов, также ближайшим образом обслуживающих фронты и флоты, но на других основаниях» [899] . МГШ – учреждение постоянное, и в то же время не административно-хозяйственное, следовательно,
898
РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 454. Л. 64–66.
899
РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 454. Л. 80 об.
900
Там же.
Можно предположить, что с офицерами МГШ сыграло дурную шутку то обстоятельство, что до революции не был создан корпус офицеров морского генштаба. Высшее руководство Советской России хорошо осознавало ценность офицеров сухопутного корпуса генштаба, вплоть до того, что отдельные военачальники Красной Армии, не окончившие Академию Генерального штаба, причислялись к Генеральному штабу в качестве почетной награды. На флоте же отсутствовал столь ясный формальный признак высшей военной квалификации. Поэтому выделить наиболее ценных специалистов среди массы флотских офицеров было затруднительно. Следует отметить, что спор о необходимости создания корпуса офицеров генерального штаба на флоте имеет давнюю историю. Вопрос о нем поднимался еще в начале 90-х годов XIX в. и обсуждался после русско-японской войны [901] . Однако было решено, офицерам Штаба нельзя обособляться от флота и самим созданием корпуса офицеров МГШ будет спровоцировано ухудшение общего мнения об МГШ [902] .
901
См., например, докладную записку начальнику МГШ А. А. Эбергарду лейтенанта барона Б. Н. Гойнинген-Гюне 2-го от 28 сентября 1911 г., который, в частности, предлагал особое форменное отличие (аксельбант синего цвета) для офицеров МГШ (РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1300. Л. 1–10).
902
Резолюция начальника МГШ А. А. Эбергарда на записке лейтенанта Б. Н. Гойнинген-Гюне, упомянутой выше. (РГА ВМФ. Ф. 418. Оп. 1. Д. 1300. Л. 1–10). Подробнее см.: Назаренко К. Б. «Мозг» флота России: От Цусимы до Первой мировой войны. С. 143.
О постепенном избавлении МГШ от оперативных функций свидетельствует справка, представленная осенью 1919 г. В ней утверждалось, что Морской Генеральный штаб после выделения Штаба командующего морских сил успел проделать ряд важных работ [903] . Например, по Уставному отделению были пересмотрены уставы (дисциплинарный, караульной службы и внутренней службы) и осуществлена передача Кронштадтской следственной тюрьмы и арестантского лазарета в морское ведомство из ведения Наркомюста.
903
РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 536. Л. 2–25.
Кроме того, были представлены:
1. положение об управлении портами;
2. положение об управлении Санитарной частью флота;
3. положение о корабельных судах;
4. образование новых уставных комиссий;
5. об образовании делопроизводства по судебным вопросам в Морском комиссариате;
6. положение об Упморкоме;
7. организация печатания уставов;
8. выяснение понятий «красноармеец», «комсостав» и прочих;
В работе находились:
1. положение о коморси;
2. вопрос о Высшей военно-морской инспекции;
3. вопрос о присвоении особых прав командующему Верхнеднепровской флотилии;
4. вопрос об образовании морского отделения Военно-хозяйственной академии;
5. положение о комиссарах;
6. вопрос о передаче дел Штатного отдела МГШ Канцелярии НКМД;
7. вопрос о реорганизации управления Кронштадтской крепостью;
8. подбор материалов по проекту о военно-морском законодательном совете;
9. вопрос об участии в комиссиях и совещаниях;
10. вопрос о выдаче справок и словесных заключений;
11. вопрос о производстве дознаний и расследований;
Одновременно с этим мобилизационно-экономическое отделение МГШ вело работы по привлечению гражданских судов на флот, обратной передаче их Главоду, а Штатное отделение разрабатывало табели комплектации и штаты, занималось зачислением военных судов в ранги и т. д.
Нетрудно заметить, что работа МГШ теперь сосредоточилась на юридических и организационных вопросах.
Пересмотр уставов лежал на Морской редакционной комиссии и ряде подкомиссий для составления уставов и правил специальных служб для флота и береговых частей, созданных в феврале 1919 г. в МГШ в соответствии с докладом, утвержденным Э. М. Склянским и В. М. Альтфатером [904] . Частично они должны были заседать в Москве, частично – в Петрограде. Под руководством начальника МГШ, за 4 месяца предполагалось разработать прежде всего Морской устав и Устав караульной службы, затем Дисциплинарный устав, Устав внутренней службы для береговых частей флота и, в последнюю очередь, правила специальных видов службы, Хозяйственный устав и правила прохождения службы личным составом.
904
РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 455. Л. 180–182 об. Приказ РВСР № 115 от 22 февраля 1919 г.; л. 185.
Вскоре бывший капитан 1 ранга В.С. Вечеслов представил проект основных положений «Морского устава воинского воспитания военно-морского флота (дисциплинарный устав)» [905] . Дисциплину устав определял как «воспитание и самовоспитание». Новшеством была идея условного наказания за первый дисциплинарный проступок, с тем чтобы в случае совершения второго проступка наказание удваивалось.
14 февраля 1919 г. из МГШ в РВСР поступило предложение образовать комиссию и подкомиссии для разработки новых уставов. Одна подкомиссия должна была заняться составлением Морского устава [906] и Устава корабельной службы, другая – Дисциплинарного устава и Устава внутренней службы береговых частей, наконец, третья – правил специальных служб. Это было тем более актуально, что в Красной Армии уже были введены новые уставы внутренней и гарнизонной служб, и ожидалось издание Дисциплинарного устава. Э. М. Склянский и В. М. Альтфатер дали согласие на это предложение. Общие положения уставов должны были утверждаться РВСР, к работе предполагалось привлечь представителей флота и опытных специалистов. Срок устанавливался в 4 месяца. Наиболее остро встал вопрос об обязанностях моряков и порядке корабельной службы. Переписку уставная комиссия должна была вести через Уставное отделение МГШ. Первую и третью подкомиссии предполагалось образовать в Петрограде, а вторую – в Москве. Подкомиссия по составлению правил специальных служб должна была состоять из семи секций – артиллерийской, минной, радиотелеграфной, механической, штурманской, авиационной и санитарной [907] .
905
РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 455. Л. 187–190 об.
906
Под Морским уставом подразумевался Боевой устав ВМФ.
907
РГА ВМФ. Ф. р–5. Оп. 1. Д. 184. Л. 400–402 об.
Уже 18–19 февраля состоялись первые заседания совещания под председательством В. М. Альтфатера, в которое входили комиссар МГШ В. И. Пенкайтис, М. К. Сафронов и представители от МГШ, Балтийского флота, Морской академии и Волжской флотилии. Было решено в первую очередь (до «15–20 апреля сего года» [908] ) разработать Устав внутренней службы на судах, Боевое наставление (включающее в себя разделы о свойствах военно-морского оружия, о применении этих свойств «в отдельных типовых формах боевой обстановки» и о применении принципов, изложенных в предыдущих разделах, к отдельным типам боевых кораблей), Дисциплинарный устав. Устав боевой службы на судах должен был быть окончен к 1 мая. Прочие уставы – Хозяйственный, Караульной службы, Правила специальных служб (службы на подводных лодках, штурманской службы, речных операций, стрельбы по берегу) – должны были разрабатываться впоследствии. Все уставы, кроме Дисциплинарного, Караульной службы и Правил специальных служб, должны были разрабатываться в Петрограде, а эти три – в Москве. Надзор за разработкой уставов был возложен на бывшего капитана 2 ранга Г. Н. Пелля [909] . К лету 1919 г. появились уставы внутренней службы, воинского воспитания (дисциплинарный), о караулах и правила специальных служб [910] .
908
Там же. Л. 474–475.
909
Там же. Л. 474–475.
910
РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 455. Л. 223.
В частности, из проекта Устава морской караульной службы (введенного взамен Устава о караульной службе на военных судах 1913 г. [911] ) была устранена «парадная» часть, благодаря чему объем устава сократился на одну треть. Ограничено участие корабельного караула в церемониях, теперь он должен был участвовать только в подъеме и спуске флага, в приветствиях судов 1 и 2 рангов, в смотрах, в похоронах на корабле. Было добавлено описание караульного помещения.
В разработке уставов моряки несколько отставали от сухопутной армии, где их составление началось еще с осени 1918 г. В морском ведомстве, правда, уже летом 1918 г. появилась инициатива снизу: штаб Балтийского флота представлял проект дисциплинарного устава в Коллегию наркоммора еще 19 июля 1918 г. [912] , однако тогда никаких действий предпринято не было.
911
РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 457. Л. 12–13 об.
912
РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 455. Л. 216 об.
Вполне очевидно, что все эти вопросы не слишком близки к оперативным. Ирония истории по отношению к МГШ заключалась в том, что он во многом превратился в свой антипод – Главный морской штаб – и тоже потерял вес в ведомстве, уступив свое место Штабу коморси.
Одновременно с реорганизацией «старых» подразделений происходило создание новых. Так, по инициативе начальника МГШ Е. А. Беренса и комиссара штаба Л.М. Рейснер приказом по флоту и морскому ведомству от 14 февраля 1919 г. было образовано Архивное отделение флота и морского ведомства с подчинением Морискому (Комиссия по исследованию и использованию опыта войны на море в 1914–1918 гг. – Мориском). Задачей Архивного отделения было собирание архивных материалов и приведение их в порядок. Работа велась под руководством управляющего 2-м отделением III-й секции ЕГАФ (бывший Архив Морского министерства) А. И. Лебедева [913] , опытного архивного работника, заведовавшего Архивом Морского министерства еще с 1912 г.
913
РГА ВМФ. Ф. р–342. Оп. 1. Д. 894. Л. 8, 10.