Фокус-покус, или Волшебников не бывает
Шрифт:
– Я поступил так, как считал правильным, – пробормотал Ярослав после долгой паузы. – А почему ты не уехала из Москвы? Оставаться здесь опасно.
– Мне плевать. Ты не представляешь, что мне пришлось пережить. Не смей говорить, что сделал это ради меня.
– Тогда лучше помолчу, – прошептал Страхов. Василиса сжала губы. Она сделала несколько глубоких вдохов, а затем как можно обыденнее спросила: – Какую сенсацию ты хочешь мне продать?
– Мой последний клиент. Он признался мне кое в чем.
– По секрету? – горько усмехнулась
– Не обязан хранить тайну исповеди. Я не священник и не врач.
– Ты хотел быть врачом когда-то!
– Бесполезно помогать тем, кто не желает знать правду, – огрызнулся Ярослав. – Ты ничего не знаешь обо мне. Чего бы тебе не наплел… Не важно, – замолчал он.
– Именно что важно! Я же ничегошеньки не знаю. Почему бы тебе не рассказать о себе? Знаешь, как в этих клубах для алкоголиков. Привет. Меня зовут Василиса. А тебя как? Алексей, как понимаю?
– Василиса, послушай. У меня мало времени. Я сейчас поеду по одному адресу.
– Что ты опять удумал? Куда собрался? – заволновалась она.
– Ты дашь мне договорить или как? – взорвался Ярослав. Люди с соседних столиков посмотрели на него с удивлением и неодобрением. Скандал в публичном месте, да еще в такое время?
– Говори.
– Тебе сейчас позвонит человек. Его зовут Евгением. Он введет тебя в курс дела. Я поеду на встречу, где, как надеюсь, мне удастся раздобыть доказательства того, что некая фармацевтическая фабрика изготавливает препараты-пустышки вместо препаратов для химиотерапии, поставляя их в онкологические центры по всей России.
– Пустышки?
– Да. Вода. Вернее, не совсем вода – копеечный химикат, вызывающий приступы тошноты и головокружения. Подделка, понимаешь?
– Понимаю, – нахмурилась Василиса. – Куда ты едешь? Это может быть опасным. Ты не должен ехать туда один. Полиция в курсе?
– Нет-нет, это совершенно безопасно. Это – как отпуск в горах, одно сплошное удовольствие, – не удержался от сарказма Ярослав. – Ты будешь слушать меня или мне найти другого журналиста? Я, понимаешь, обращаюсь к тебе по старой памяти и зная твою журналистскую непримиримость. Но если ты будешь мне перечить…
– Не буду, – прошептала девушка.
– У фабрики контракт с неким благотворительным фондом, и препараты расходятся огромными партиями. Оплачивают их из бюджета и пожертвований. Поставляются даже в детские онкологические центры. Ты понимаешь, о чем речь?
– Сколько больных остались без реального лечения? – спросила Василиса, доставая из сумки ноутбук. – Как называется фонд?
– «Сияние».
– А фабрика?
– Евгений даст тебе все данные. А теперь послушай. Я хочу, чтобы это остановилось.
– Понимаю, – кивнула Ветрякова, параллельно загружая Google.
– Надеюсь. Не делай никаких глупостей. Никакой самодеятельности. Ты получишь аудиозапись и, если повезет, некоторые видеоматериалы. Потом должна будешь разместить этот материал. Любой ценой. Я очень
– Знаю. – Василиса загрузила в поисковик данные фонда, и перед ней выпало несколько десятков ссылок. Фотографии несчастных детей, отчеты о том, сколько добрых дел было уже сделано, призывы сдавать деньги. Господи, как же так можно. Пустышки?
– Алло! Ты меня слушаешь?
– Да. Да. – Василиса вздрогнула и кивнула. – Ярослав.
– Зови меня Алексеем, – вдруг заявил тот.
– Нам нужно встретиться и поговорить. Правда. Ты просто не представляешь. Все очень сложно. Мне нужно тебе кое-что сказать.
– Встретимся. Потом. Завтра. А сегодня – сделаешь все, как я прошу? – сухо уточнил он. Но это было уже что-то. Завтра она скажет ему, как раскаивается. Скажет, что ждет его ребенка.
– Я все сделаю. Подготовлю площадки для публикации.
– Хорошо. – И Ярослав отключился так же неожиданно, как и появился. Телефонный экран погас. Василиса попробовала снова связаться с ним, она набрала номер, оставшийся в журнале звонков, но абонент не существовал. Девушка даже не удивилась. Она сидела на смятой постели в необъятной ночной рубашке – откуда, интересно, в гардеробе у Пашки нашлась такая – и смотрела на свое отражение.
Через несколько минут телефон зазвонил снова. Незнакомый голос спросил Василису, через сколько она готова встретиться. Он уже ждет ее. Да, Евгений. Где? Тут, неподалеку. Конечно же, он знал, где именно она находилась. В квартире у Павла, верно?
Василиса замотала головой. Нет, нет, нет, только не это. Между ними с Пашкой нет ничего. Вообще ничего, кроме, пожалуй, старой дружбы. Но теперь этого не объяснишь Ярославу. Он ничего и никого не слушает. Никогда. Такой уж характер.
23. Все сложное со временем становится предельно простым. (Fortune cookie)
Фургон стоял прямо напротив арки, ведущей к Пашкиному двору. Василиса усмехнулась. Бригада, ничего не скажешь. Интересно, как они ее вычислили? Телефонный аппарат у нее вроде новый. Забросить «шелкопряда» они не могли, она никогда никому и на минутку его не давала. Как еще?
Кто ж знает все методы целителя Страхова. На то он и волшебник, чтобы творить чудеса. Василиса постучала в двери фургона, и они немедленно открылись. Простой фургон, обычная «Газель» без окон, белого цвета.
Снаружи нарисована льющаяся по лесному пригорку вода. Надпись «Чистая вода» и телефон. Снизу, чуть мельче: «Доставка в квартиру и в офис».
Внутри – компьютерная мастерская. Стойки с мониторами, провода и микрофоны. На сиденье, в джинсах и рубашке, мужчина лет сорока, рыжеволосый, с голубыми глазами. Смотрит вроде бы на нее, но как будто мимо или сквозь нее.