Фокусница
Шрифт:
– Сэм! – призвал его к порядку док Анселл. – Сколько раз тебе повторять: женщины – это яд!
– Неужто мираж? – Богл в волнении привстал и вперил взгляд в скрытую полумраком людскую массу. – Я видел или мне показалось?
Док Анселл положил нож и вилку. Он был маленький, высохший, с копной торчащих во все стороны седых волос.
– Не позволяй гормонам играть тобой, – предостерег он Богла. – Всему свое время и место.
– Опять он заладил про время и место. Где я возьму время? И когда мы пробудем в одном месте столько, чтобы я хоть что-то успел? – огрызнулся Богл и снова сел.
– Все
– Не начинай, – сказал он, отодвигая тарелку, как будто еда ему опротивела. – Сам знаю. Мне уже мерещится, вот до чего я дошел! Долго нам еще торчать в этой поганой стране? Надоело. Давай прыгнем в поезд и свалим отсюда к чертовой бабушке, а? Может, махнем в Чикаго?
– Тебе пока рано возвращаться домой, – мягко напомнил ему Анселл.
Богл насупился. Это был здоровенный бугай. Видавший виды саржевый костюм сидел на нем кое-как. Во времена сухого закона Богл был заурядным гангстером, отирался возле Малыша Берни. После перебрался в Чикаго и попробовал заняться грабежами, но ума не хватило поставить дело так, чтобы самому не быть внакладе. Однажды ночью он сдуру затеял перестрелку с полицией и, уложив двоих, ударился в бега. Бежал, пока не оказался в Мексике. Там Богл почувствовал себя в относительной безопасности. Последние полгода работал помощником у доктора Анселла – они продавали индейцам майя всякие чудотворные снадобья.
Странная это была парочка, словно из разных миров. Богл мечтал о плотских радостях. После Чикаго Мексика казалась ему невыносимо скучной. Он терпеть не мог здешнюю еду, пыль и зной. Местные женщины приводили его в ужас, а малочисленные англичанки и американки были, что называется, не его поля ягоды, с какой стороны ни посмотри. Что за страна, здесь даже виски приличного днем с огнем не достать! Короче говоря, Мексику он ненавидел почти так же, как полицию.
Зато Анселл в любой стране чувствовал себя превосходно. Ему совершенно все равно было, где жить, лишь бы кругом хватало легковерных аборигенов, готовых покупать его снадобья.
Раньше, пока Богл не стал его партнером, у Анселла то и дело возникали трения с пациентами. Порой он даже опасался вновь появиться в каком-нибудь городке. Но теперь, под защитой Богла, он без трепета встречал разгневанных клиентов и наведывался в трущобные кварталы. Не зря Малыш Берни считал Богла отличным телохранителем.
Одного взгляда на его увесистые кулаки и маленькие колючие глазки бывало достаточно, чтобы остудить горячие головы. Анселл и Богл прекрасно дополняли друг друга. Целых полгода они кочевали с места на место: с утра разливали подкрашенную воду по таинственным зеленым пузырькам, а днем сбывали их простофилям, которые, развесив уши, слушали байки про волшебный эликсир.
Анселл был мозгом их маленького концерна, а Богл – мускулатурой. В обязанности Богла входило установить палатку и помост, аккуратно расставить ряд за рядом зеленые пузырьки и бить в барабан, созывая народ. К слову, идея бить в барабан целиком принадлежала Боглу и кое-где приносила неплохие дивиденды.
На этапе приготовлений Анселл сидел в палатке и покуривал старенькую трубку, пока сиплый шепот Богла («Сбежались, олухи!») не поднимал его на ноги. Он стремительно выходил из палатки – весь порыв и воля, глаза горят
Богл демонстрировал зрителям рельефные мускулы, которыми обзавелся исключительно благодаря таблеткам «Силач» доктора Анселла. Потом в толпу по рукам пускали фотографию страшной костлявой женщины, а следом, для сравнения, фотографию той же самой женщины с такими формами, что у местного люда глаза из орбит выскакивали. Секрет чудесного преображения открывался просто: «Дрожжи для бюста» доктора Анселла – двадцать пять пилюль в упаковке за два доллара пятьдесят центов.
Ужинать Анселл и Богл предпочитали в кафе «Лоренсилло». Американцы туда почти не заглядывали, и можно было тихо-мирно посидеть вечерком, отдохнуть от гвалта и сутолоки большого города.
Богл поболтал в стакане остатки пива.
– Копы уже забыли про меня, – насупившись, сказал он. – Почти год прошел. Куча времени. И вообще, видел бы ты этих двоих. Государство должно мне спасибо сказать.
– Постарайся рассуждать здраво, – призвал его Анселл. – На что, по-твоему, мы будем жить? Кому в Чикаго нужны мои мачо-пилюльки?
Богл уже не слушал его. Его глаза вмиг превратились в бильярдные шары – он пожирал взглядом золотистую блондинку. Девушка вышла из закрытого кафе на веранду и остановилась возле ступенек, оглядывая заполненное людьми патио.
– Будь я проклят! – простонал Богл, уцепившись за край стола. – Ты только посмотри!
– Согласен, тут есть на что посмотреть, – обреченно вздохнув, признал Анселл. – Только имей в виду: сперва тебя погладят по головке, а потом сорвут скальп. Опомнись, ты ей не ровня.
Богл не обращал на него ни малейшего внимания.
– Нет, ей-богу! Она одна, док! Сходи за ней, пока нас не опередили.
Анселл с сомнением разглядывал незнакомку. Очень стройная, тоненькая. Но, судя по выражению лица, девушка с характером. Большие глаза, крупный рот, точеный носик… Носик просто шедевр, отметил про себя Анселл. Ее светлые шелковистые волосы спадали на плечи и в резком свете карбидных ламп сияли, как начищенная медь. На ней был дорогой, отлично сшитый белый костюм поверх темно-красной блузки.
– Давай, док, иди, – хрипло шипел ему на ухо Богл. – Ты когда-нибудь видел такую фигуру? Как с рекламы аттракционов на Кони-Айленд!
Два прилично одетых испанца за соседним столиком тоже проявляли интерес к девушке. Едва приметив ее, они начали перешептываться, и теперь один решительно встал из-за стола.
Но Богл был начеку.
– Не нарывайся, приятель, – резко повернувшись к сопернику, рыкнул он. – Сядь на место! У меня свидание с этой кралей… Так что отвянь!
Испанец захлопал глазами и, недолго поколебавшись, сел.
Анселл, от греха подальше, стал подниматься.
– Не горячись, давление подскочит, – цыкнул он на Богла.
– Плевал я на давление. Живо за ней, пока я не разнес всю эту лавочку!
Анселл несмело пошел к девушке. Все, кто был в патио, с любопытством наблюдали за ним.
Девушка тоже смотрела на него, непринужденно опершись спиной на перила веранды: взгляд у нее был внимательный, но дружелюбный. Когда Анселл приблизился, она неожиданно улыбнулась. Алый рот приоткрылся, и блеснули ослепительно-белые зубки.