Фонарик
Шрифт:
Анна действительно ничуть не сомневалась в этом, в отличие от мальчика. Он уже повидал жизнь в своем возрасте, и знал, что чужие просто так не помогают, и деньги просто так не появляются. У чужих можно только работать. Но он не стал ничего говорить. Где-то в глубине сердца он разрешил себе надеяться – ради дедушки. Анна выяснила, сколько денег нужно дедушке мальчика на лекарство, и где оно продается. Мальчик уже собирался уходить, и Анна только сейчас поняла, что даже не знает, как зовут ее нового друга. И она спросила его об этом.
– Филипп, а тебя? – ответил мальчик.
– Анна. Но как я тебя потом найду? – спросила она.
– Я работаю у сапожника каждый день с рассвета до заката. – ответил Филипп. – Если придешь, я постараюсь выйти.
После этого дети попрощались, и каждый пошел по своим делам.
Анна пришла к родителям, когда они все вместе проводили теплый вечер у камина и рассказала о своем знакомстве с Филиппом, о его дедушке и фонариках.
– Вы сможете ему помочь, правда? – с надеждой Анна смотрела то на маму, то на папу.
– Это очень дорого, Анна. – сказал после недолгой паузы Лео. – Мы, конечно, можем немного пожертвовать для этого бедного старика. Я тебе отдам их прямо сейчас. Передашь этому мальчику, когда мы в следующий раз будем в городе.
Анна смотрела на Катрину, но та молча вышивала панно, чем занималась по вечерам. Девочка вздохнула. Почему мама молчала?
Вечером они зажгли фонарики, и Анна зажгла свой фонарик для того дедушки.
Она сидела на крыльце их маленького домика, гладила Уголька и думала о том, что же скажет Филиппу, когда они снова встретятся?
«Неужели и мы такие бедные, что у мамы с папой нет столько денег?» – озадаченно думала Анна, глядя на колыхающиеся в темноте от ветра кроны деревьев.
Глава четвертая. В лавке сапожника
С утра светило яркое солнце, и день обещал быть чудесным. У Анны было хорошее настроение от предвкушения новой встречи со своим новым другом. Ведь у нее раньше никогда не было друзей-детей. Ее друзьями были ее мама с папой, курочки, Бурка и, конечно, самым лучшим ее другом был усатый Уголек. Вскоре они приехали в город, повозка остановилась. Она быстрее Лео вылезла из нее, а за девочкой выскочил и кот. Анна нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и оглядывалась вокруг. Наконец, Лео стреножил Бурку, похлопал лошадку по спине и, взяв дочку за руку, направился по городскому переулку к лавке сапожника.
Зазвенел колокольчик, и в нос Анне ударили запахи кожи и гуталина. В лавке стояла какая-то сухая тишина, слышалось только как кто-то чистит обувь, да стучит молоточком, наверное, по подошве какого-нибудь башмака. Анна была здесь впервые, и с интересом разглядывала вывески внутри, разную обувь, новую и старую, нуждающуюся в починке. Не успела она все как следует рассмотреть, как к ним вышел сам сапожник – в фартуке, немного испачканном, о который он вытирал руки с закатанными по локоть пожелтевшими рукавами. Это все, что запомнила Анна, после того, как они с папой вышли из лавки.
Сапожник поздоровался с посетителями и спросил, чего бы они хотели. Лео принес с собой пару ботинок, которые надо было починить, а Анна спросила о чистильщике обуви. Сапожник сразу же позвал Филиппа, и девочка его узнала. Тот был в такой же одежде, что и три дня назад, но сейчас выглядел немного уставшим.
– Почисть обувь нашим гостям. – сказал сапожник, но Лео возразил:
– Благодарю, но мы пришли не за этим. Это друг моей дочки. Она хотела бы поговорить с ним.
Сапожник хмуро взглянул на Филиппа: он был удивлен, что с его чистильщиком кто-то хочет разговаривать. И, конечно, ему было любопытно, что за причина такого странного визита. Хотя, возможно, это просто десткие разговоры. Сапожник также понял, что принесенные ботинки, которые нужно починить – только предлог для общения с мальчиком.
– Если разрешите, я ненадолго выйду. – сказал тихо Филипп, глядя в пол.
– Иди. – бросил сапожник и обратился к Лео. – Если он в чем-то провинится, дайте мне знать.
Тот с готовностью это пообещал, а потом они втроем вышли из лавки. Сапожник, принялся за починку ботинок и решил, что непременно расспросит Филиппа обо всем, как только эти люди уйдут.
Несколькими минутами позже, завернув за угол, Лео расспрашивал мальчика о старике и о их жизни. Филипп был растерян и немного смущен: он не думал, что Анна придет с кем-то из родителей. Он кратко рассказал о себе и дедушке. Анна не понимала для чего это нужно.
«Ведь я уже рассказала». – думала она. А Лео хотел удостовериться, что мальчик не обманул его дочь. Он хотел поговорить с ним лично. Такой был это человек. И он увидел, что Филипп говорит просто и искренне. Тогда Лео захотел увидеть, где они живут.
– Меня не отпустят раньше заката. – сказал мальчик. – Если хотите, подождите.
Но Лео не мог ждать. Тогда он просто отдал Филиппу деньги. Мальчик с удивлением и страхом смотрел на то, что ему дали. Он никогда в жизни не держал в руках такую сумму.
– Мы не можем дать больше, хотя, может быть, и хотели бы. – извиняющимся тоном сказал Лео, – Может, ты сможешь добавить к этому свои деньги и купить своему дедушке лекарство.
– Спасибо! Не знаю, как и благодарить вас! – мальчик низко поклонился ему с уважением, но Лео ответил:
– Скажи спасибо Анне. Это она тебе помогла.
Девочка стояла, широко раскрыв глаза и глядя на Филиппа, который ее благодарил много раз.
Анна не считала, что сделала что-то особенное.
После этого все распрощались, Лео забрал свои ботинки у сапожника, и Анна вместе с родителями уехала домой. А бедного Филиппа ждал разговор с его начальником. После разговора сапожник нашел большую сумму денег у мальчика и отобрал их, а потом выгнал его с работы, даже не заплатив за сегодняшний день. Филипп со слезами умолял дать ему хотя бы на хлеб, но сапожник не слушал его. Мальчик теперь был в отчаянии и не знал, что делать. Он побрел по закатным улицам города, не зная, как вернется к дедушке с пустыми руками.
Вечером того дня Анна снова зажгла фонарик для того, чтобы дедушка Филиппа выздоровел.
Придя домой, Филипп рассказал дедушке все как есть. Тот немного посидел, глядя в стол, потом сказал:
– Ничего, внучек. Как вышло, так вышло. Зажги свой фонарик, авось все наладится. Сегодня ляжем спать пораньше, а завтра с утреца посмотрим, может что можно продать, да купить хлеба.
Филипп вздохнул и отправился спать с тяжелым сердцем. Он прекрасно знал, что продать им нечего.
«Завтра придется искать новую работу». – подумал он. А найти новую работу будет непросто.