Фонтаны на горизонте
Шрифт:
Юрт быстро пересмотрел их. Попытки Бромсета открыть железный сейф оказались безуспешными. Он выругался и махнул рукой. Порывшись в чемодане и не найдя для себя ничего интересного, Бромсет вернулся к столу и достал из кармана маленький плоский пузырек с бесцветной жидкостью. Отвинтив металлическую пробку с резиновой прокладкой, он аккуратно полил табак из пузырька, не притрагиваясь пальцами к коробке. Янтарный табак жадно впитывал жидкость, не меняя своего цвета. Вылив весь пузырек, Бромсет вышел из каюты и запер дверь. В коридоре по-прежнему никого
...Сойдя на берег, Яльмаров, Северов и Зажматова сразу же направились в губком партии. Здесь их ждал представитель Главконцескома. Яльмаров кратко доложил о результатах расследования на флотилии «Вега». Секретарь губкома сказал:
Боюсь, что к списку подвигов китобоев придется присоединить еще один. Они, кажется, помогли бежать остаткам банды Блюмгардта.
Этого головореза и грабителя? — воскликнула Захматова. — Мы же считали, что он давно бежал за границу.
Представь себе, Елена Васильевна, — сказал секретарь, — след обнаружили, но белогвардейцев уже не было. Их взяло на борт какое-то судно у устья реки Чажмы.
Конечно, они, китобои, — уверенно произнесла Захматова. — Кто же еще может? Не выпускать флотилию из Петропавловска! Микальсена, всех капитанов и этого Бромсета судить военным судом!
Захматова горячилась все сильнее, но представитель Главконцескома только покачал головой.
Есть приказ выпроводить «Вегу» подобру-поздорову.
И чем быстрее, тем лучше, — добавил секретарь губкома партии.
Этим мы и займемся сейчас, — представитель Главконцескома обратился к Северову: — Мы с вами немедленно едем на флотилию и оформим с капитан-директором Микальсеном документы.
Хорошо, — наклонил голову Иван Алексеевич, хотя ему не терпелось побывать на почте — проверить, нет ли письма от Соки, от Геннадия, навестить Журбу и Ли Ти-сяна.
А завтра ко мне, — говорил Яльмаров, пожимая руку Северову. — Я подготовлю материалы об охотниках- китобоях, и вы их просмотрите.
Северов и представитель Главконцескома прибыли на «Вегу». Переговоры с Микальсеиом заняли немного времени. Убедившись, что ни ему, ни флотилии не угрожает
опасность быть задержанными, капитан-директор несколько успокоился, осмелел и даже отказался подписать предложенный представителем Главконцескома документ в ко тором указывались причины расторжения концессии и высылки флотилии.
— Я с предъявленным обвинением не согласен, оно вымышленное. И компания «Вега» будет требовать возмещения убытков.
— Гниющие туши китов у устья рек тоже вымышлены? — напомнил Северов.
Микальсен не ответил Ивану Алексеевичу. Тогда представитель Главконцескома сказал:
— Флотилия «Вега» может немедленно покинуть советские воды.
— Заберем с берега нашего матроса, который лежит в больнице, и уйдем, чтобы рассказать всему миру о том, как большевики обращаются с иностранцами.
Северов, возмущенный до глубины души, сдержанно заметил:
— Да, расскажите правду о себе и о нас. Прощайте, господин Микальсен.
Северов и представитель Главконцескома зашли в каюту Ивана Алексеевича. Негодуя на Микальсена, Северов набил трубку табаком из коробки на столе и, жадно затягиваясь дымом, быстро собрал свои вещи.
Даже табак стал горчить из-за этого трусливого и наглого шакала, — говорил он представителю Главконцескома. — Скорее, скорее из этого вертепа. Всю жизнь я мечтал стать китобоем, как мечтал мой отец, но, видно, не суждено им стать. Да и не стоит быть таким китобоем, как эти преступники.
Вы будете китобоем нашим, советским, — сказал представитель Главконцескома. — В Москве уже обсуждается вопрос о создании своей советской китобойной флотилии. Дело это трудное. Иностранные китобойные компании постараются нам всячески мешать. Если мы начнем сами бить китов, то, значит, меньше у них будем покупать китового сырья.
Когда же, наконец, сбудется мечта? — Северов закрыл чемодан, выпрямился и, продолжая курить, говорил: — Если бы вы знали, как я жду той минуты, когда буду стоять на мостике китобойного судна, над которым развевается красный флаг, и давать команду: «Полный вперед, к фонтанам на горизонте!» — Он рассмеялся и смущенно сказал- — Простите, разболтался, как мальчишка! Идемте!
Подхватив чемодан и плащ, Северов и представитель Главконцескома вышли на палубу. У трапа к Ивану Алексеевичу подошел Оскар и незаметно дал ему вчетверо сложенную бумагу:
— Прочтете на берегу!
Удивленный Северов не успел ничего ответить матросу с «Веги». Он сунул бумагу в карман кителя и спустился в ожидающий его катер.
С огромным облегчением покидал Северов флотилию «Вега». Он даже не обернулся, чтобы взглянуть на нее. Северов вновь набил и раскурил трубку. Попыхивая голубоватым дымком, он смотрел на приближающийся берег и думал: «Когда же я буду возвращаться на берег со своей советской флотилии?»
Заняв номер в гостинице, Иван Алексеевич забежал в больницу. Его, как старого знакомого, приветливо встретил высокий хирург в пенсне.
— Товарищ Северов! Очень приятно. Искренне выражаю нам благодарность за повара Ли Ти-сяна. Знаете ли, великолепнейший кулинар. Ну-с, а матрос ваш поправляется. Он уже на ногах. Сестра, — обратился хирург к женщине в белом халате, — позовите больного Журбу из четвертой палаты.
Журба пошел к сером больничном халате. Увидев Северова, он воскликнул:
— Товарищ капитан! — И у него затуманились глаза. Северов, обнял Журбу за плечи, усадил на клеенчатый
диван. Хирург и сестра вышли из комнаты. Иван Алексеевич смотрел на Журбу. Матрос был еще слабый, худой, с запавшими глазами, но заметно поправлялся.
Врач обещает скоро выписать, — говорил Журба, полный благодарности, что его навестил Северов. — Возьмите меня к себе на судно.
Конечно, возьму. — Северов ощутил страшную жажду. Из графина, стоявшего на тумбочке, он залпом выпил два стакана йоды. — Возьму. Мы будем бить китов со своих охотничьих судов, и ты будешь на одном из них боцманом.