Форк 1941
Шрифт:
Получив через несколько дней набранный сотрудником 8-го отдела ГУГБ отчёт – большие военачальники «из группы Мерецкова» таки переложили большую часть работы с пишущими машинками на «безответных коллег Рожкова» – Сталин, изучив документ, внутренне окончательно успокоился – те меры, которые полагались к реализации к 22 июня, будут выполнены в полном объёме. Или хотя бы близком, к намеченному.
Практически все иные сроки возможного нападения прошли, а разведсводки от подчинённых товарищей Фитина и Голикова рисовали картину, не сильно отличавшуюся от истории мира Рожкова. С тем лишь отличием, что прошедшее мимо глаз в «тот раз» было под контролем сейчас, а Голиков не выдавал то успокоительных, то полу-панических донесений наверх.
Но
Он же. В заботах о родной РККА. Только народ страны и его армия стояли между ним, Сталиным и Гитлером и его машиной войны…
КПВТ и РПГ «местного разлива» пошли в серию и мотопехота доводившихся до максимальной боеготовности мехкорпусов, которым предстояло рубить прорывы панцергрупп вермахта, прорывающих фронт, уже осваивала новинки. К июню вышеупомянутые части и несколько лучших стрелковых дивизий РККА должны укомплектоваться по полным штатам и успеть освоить новые пулемёты и ручные ПТ средства. В танковых и моторизованных дивизиях этих мехкорпусов куцые ремонтные службы были переформированы в полноценные ремонтные батальоны, а соединения пополнились дополнительными средствами ПВО по новым штатам.
С мая началось серийное производство несколько упрощённых аналогов ЗПУ-2 и ЗПУ-4, в том числе и в варианте ЗСУ, под которую приспосабливали высвобождавшуюся в значительном числе базу разных модификаций Т-26. Те из пушечных Т-26, которые находились в лучшем техническом состоянии, частично остались в отдельных танковых бригадах и дивизиях, которые в «этот раз» решено было оставить в более-менее слаженном «старом виде», не пытаясь судорожно превратить их в громоздкие мехкорпуса второго и третьего десятка, частично были сведены в отдельные танковые батальоны некоторых стрелковых дивизий (по 64 шт.), на которые хватило находившихся в приличном состоянии материальной части, а остальным были оставлены все имевшиеся малоэффективные Т-37/Т-38. Все намечавшиеся работы по лёгким танкам были прекращены.
Пулемётные же (те, кто оставался в удовлетворительном техническом состоянии) Т-26 в массе своей пошли на улучшение механической тяги артиллерии, став тягачами для неё, а также доживая свой век в качестве базы для спешно создаваемых ЗСУ. Товарищи военные рассчитывали, что улучшение положения с мехтягой в артиллерийских частях позволит избежать неизбежных при первоначальном отступлении от границы потерь в материальной части артиллерии.
Изучив «опыт другой войны» и изменения в уставах пехоты, откорректировали текущий – разрешив и прямо порекомендовав перемещение пехоты на танках. Новых БТР и автотранспорта всё равно будет долго не хватать, особенно когда начнутся бои с большими потерями техники.
Ремонтные предприятия, куда ещё осенью начали массово вывозить всю технику проходившую за пределами 1-ей (новые) и 2-й (боеготовые) категорий, перешли на трёхсменный режим работы. Вышли изменённые приказы по производству запчастей по соответствующим наркоматам – произошла корректировка планов заводов даже за счёт немалого снижения вала по производству.
С бывших в нормальном или хотя бы приемлемом состоянии БТ-5 и БТ-7, оставшихся в войсках, была снята ненужная «гитара» – привод колёсного хода и проведена дополнительная экранировка.
После формирования филиалов имевшихся КБ в новом танкограде за Уральским хребтом, в предельно максимальном темпе были развёрнуты работы по воссозданию полного облика из имевшихся у потомка материалов «местного варианта» танка Т-54/55. Тем более, что пушка Д-10, по которой имелись достаточно подробные сведения в «мурзилках» Рожкова, вела свои корни от уже существовавшей опытной морской «стомиллиметровки» Б-34…
Разнообразных шараханий в этот раз не будет – никаких лёгких танков! Модификации Т-34 с последующим переходом на будущий «упрощённый» (пока, увы так…) Т-54/55. И ИС-1/2 после КВ. И самоходки с большими калибрами. Хотя производство дешёвой «суки» СУ-76, возможно, придётся разворачивать. Уж слишком много удалось её произвести в «тот раз». Цена и лёгкость производства имеет своё значение. Главное, чтобы её использовали именно как лёгкую самоходку, а не пытались воспринимать как «почти танк».
Высвободившиеся ресурсы будут использованы на производство разнообразных ЗСУ, тягачей и прочего, а также БТР-40.
Желание военных иметь нечто наподобие если не «Смерчей» и «Ураганов», то хотя бы что-то, похожее на БМ-21 «Град», упиралось в отсутствующие сорта высокоэффективных порохов для твердотопливных зарядов. НИИ-6 наркомата боеприпасов получил соответствующие техзадания, а товарищ Хожев – обработанные выдержки из материалов книг потомка. Всё это позволяло рассчитывать на то, что должно в итоге привести реактивную артиллерию (и не только её) РККА к желаемому виду и боевым возможностям.
С наркомом Ванниковым, державшим у себя, как настольную книгу (хоть читаемую наедине) издания 1996 года – «Военно-промышленный комплекс СССР в 1920-1950-е годы» некоего Симонова, было принято решение – до самого крайнего пытаться обойтись без призыва кадровых рабочих с предприятий обронной промышленности.
Паша Рычагов осенью, в очередном докладе повинился, показав фотокопии страниц одной из книг с рассказом о последствиях «приказа о сержантах в ВВС». Разумеется, ничего подобного в этот раз не было… так и совершенно неуместных распоряжений-«корректировок» по механикам и мотористам. Внёсшим «свой вклад» в потери (брошенными, оставленными и не отремонтированными) на земле советских ВВС «в тот раз».
– Лучше поздно, чем никогда, всё же признать свою вину… хорошо, что вы сами упомянули про то, к чему те приказы привели… - сказал он тогда Рычагову, а про себя подумал – ещё хорошо, когда есть возможность исправить не свершённое.
Впрочем, сие касалось не только сидящего напротив аса, с трудом справлявшегося с той новой титанической работой руководителя ВВС, которая навалилась на него.
Вышли и начали исполняться приказы о схемах рассредоточения и подготовке запасных аэродромов, об использовании лыж для взлёта истребителей во время зимних учений, пришлось отрывать дополнительные трактора для аэродромных служб из народного хозяйства – Рычагов буквально с лупой вычитывал и вычитывал мемуары и исследования «по тому разу», пытаясь предотвратить новый погром советских ВВС, вникая в поднесённый волей природных сил «чужой опыт кровью…».
А Сталин, наверное, ещё больше самого Рычагова, надеялся, что хотя бы половину из задуманного удастся реализовать. Отчего то не верилось, что удастся всё «как надо». Благих пожеланий и правильных приказов и в «тот раз» хватало…
Верно сориентированному и получившему официальные указания наркому внешней торговли Микояну, отвечавшему за закупки за границей, после ставшей во весь рост из-за темпа учений ВВС РККА проблемы нехватки высококачественного авиационного топлива, удалось весной заключить договор о закупке в США технологий производства авиационного бензина с октановым числом, близким к 100 и разнообразных присадок. Заокеанские капиталисты, которых пришлось уламывать не только дипломатическим путём, но дополнительно умасливать золотом, продали требуемое втридорога(!). Но блеск золотых слитков (многие из которых были ещё царской выделки), помимо прямой оплаты по контракту, вполне себе способствовал активному участию вовлечённых лиц из-за границы в лоббировании получения разрешения через государственный департамент. Слова попаданца о том размахе, которое достигло в 21 веке имевшееся уже и сейчас вполне официальное и оплачиваемое лоббирование интересов, сыграли свою роль.