Форк 1941
Шрифт:
А многозначительно хмыкать и терзаться сомнениями – вон, пусть потомок хмыкает, ему можно, он не отвечает за всю страну. Да и деньги «молодому капиталисту из будущего» не только за работу по специальности платят, а также за его взгляды антисоветские и сомнения с высоты 2018. Многое, действительно, хорошо видится только на расстоянии и «со стороны», когда носитель подобных взглядов не сильно себя отождествляет с остальными всеми, окружающими его.
С советским народом… и советской действительностью.
Военные, приняв к исполнению выработанные «группой Мерецкова» и утверждённые лично Сталиным и наркомом Тимошенко стратегические корректировки, хотя и всячески маскируемые в официальным документах, за осень, зиму и весну провели удвоенное число полевых учений. С соответствующим увеличением выхода из строя техники, не боевых потерь и материальных расходов.
До подобных ли расчётов, когда скоро каждый день в сто, тысячу раз теряться будет больше?
В целом, программа подготовки РККА к войне с учётом полученных сведений от потомка была отчасти переориентирована на оборонительные действия. В 1941 году РККА однозначно наступать не сможет. Отдельные контрудары и плотная оборона плюс ПВО. Главная задача на сорок первый – максимально увеличить потери врага, максимально уменьшить свои и разломать машину тевтонского блицкрига как можно быстрее.
От внимания Сталина, ежедневно читавшего сводки от «группы Мерецкова», которую составляли и подписывали тот сам и Тимошенко, не ускользнули и разные тактические подробности, которые опробовало высшее руководство РККА.
В одно из авиационных КБ ушло техническое задание, сформированное лично Рычаговым по результатам изучения имевшихся материалов по дозаправке в воздухе. В нём также рассматривался вариант создания так называемого подвесного агрегата заправки, «высмотренного» в материалах по фронтовому бомбардировщику Су-24.
Большая часть технических новинок, конечно же, не обещала немедленного эффекта. Многие из них требовали времени – месяцев и лет до создания просто работающих опытных образцов. Скорее, это была «подготовка к перелому в войне». И даже «на после Победы». А многое из понравившегося военным в книгах, пока ещё было не реализуемо на имеющейся технической базе.
Из техники буквально «завтрашнего дня» и особенно тщательно Сталин изучил всё, касавшееся автожиров/гелкоптеров/вертолётов. Видеозаписи из будущего (в том числе работа с ограниченного пространства палубы на корме кораблей – не авианосцев!) показали военным и ему самому широчайшие перспективы авиационной техники, способной взлетать и садиться буквально на пяточок. А слова потомка, помнившего о том, что «вертолёт Ми-8, созданный ещё при СССР, и развивавшийся и производившийся и в РФ в 21 веке, был самый массовый, коммерчески успешный и продаваемый многоцелевой вертолёт в мире», отложились в памяти Сталина.
К сожалению, интерес Рожкова к военной истории в основном были сосредоточен только на периоде сороковых годов, книг по послевоенной технике и вооружённым силам того периода было меньше. Но что-то было, в основном – в «электронных подшивках журналов» и в разделах книг «общего плана».
Возвращаясь к теме вертолётов, после обсуждения данной темы с Рычаговым (который, погружённый в гору новых забот, помимо руководства ВВС и «нового доверия вождя», уже внутренне распрощался с мечтой лично подняться в небо и с желанием лично драться с фашистами), и руководителем наркомата авиационной промышленности Шахуриным (который пока так и не получил доступ к материалам из будущего) разговора Сталин дал добро на формирование в Казани, говоря языком будущего, «вертолётного кластера».
Туда (согласно плану эвакуации) отправился появившийся ещё весной 1940 по инициативе Камова на станции Ухтомская в районе Люберец небольшой завод винтокрылых машин, где уже было развёрнуто малосерийное произведены автожиров А-7 и само «вертолётное» КБ.
Фактически, тут произошло «повторение пройденного, но лучше». Ибо в «иной вселенной», образованный в сентябре 1940-го ленинградский авиационный завод номер 387 был позже эвакуирован в Казань и после некоего объединения с существующим в Казани производством, стал в итоге Казанским вертолётным заводом – производителем Ми-1, Ми-4, Ми-8 и других!
Только «в этой вселенной» похожее образование будущего крупнейшего производителя вертолётов произошло ранее, чем в истории вселенной попаданца. Да и сами вертолёты (многие из которых носили те же буквенно-цифровые индексы и выглядевшие внешне очень похожими) увидели небо раньше и были избавлены от многих «детских болезней».
Показывавшийся на авиационных парадах и впервые применённый ещё в советско-финской войне автожир А-7, так же, как и в «той истории» с начала 1941 поработал на благо народного хозяйства «государства рабочих и крестьян и какой-то там прослойки между ними»:-) Один из автожиров достаточно удачно пораспылял ядохимикаты в предгорьях Тянь-Шаня в рамках организованной Наркомлесом и Аэрофлотом экспедиции по проверке возможности применения автожиров в лесном и сельском хозяйстве.
И так же, как «в тот раз» в войсках была сформирована отдельная автожирная эскадрилья. Но уже весной, а не после начала войны.
Сталин, сам прочитавший послевоенные мемуары Шахурина и знавший от Рычагова (выглядевшего данные сведения в одной из книг по авиации СССР) о послевоенной судьбе того, несмотря на первоначальное желание допустить наркома авиационной промышленности к всем источникам попаданца, передумал.
Причиной такого решения оказались весьма неприятные дополнительные обстоятельства, о которых доложил Берия, чьи сотрудники из 8-го отдела откопали в одной из книг краткие сведения с итогом мутной и трагической истории 1943 года с сыном Шахурина и дочерью полномочного представителя СССР в США Уманского, и не смогшие узнать что-либо подробное у Рожкова (который, как и ожидалось, не мог обо всём на свете «читать в сети»).
Возможно, узнай Сталин и Берия о том, что «в иной истории» высокопоставленные детки, которыми руководил отпрыск Шахурина, то ли всерьёз, то ли по юношескому идиотизму (во время войны! Да ещё в такой стране, как СССР) наяривали на нацистский Рейх (подобно множеству долбо:№ов в 21 веке), его реакция была бы непредсказуема.
Но в книгах подробностей и «главного криминала» не оказалось, Рожков ничего не помнил (и знал ли вообще?) об той истории (прошла она мимо его внимания…) и Сталин просто решил не допускать Шахурина до сведений из будущего и знаний о личности потомка.
Берия же получил соответствующее указание насчёт контроля вышеупомянутых личностей…
«Высочайшим повелением» с трона большевистского монарха, техническое трио «главных за советские винтокрылые машины и двигатели для них» – Камов, Миль и Ивченко, после некоторых размышлений Сталина, ещё в прошедшем последнем мирном году получило доступ не только к «выборкам по профилю» из литературы потомка, но и возможность более полного доступа в отдел – к всем имевшимся у потомка видеозаписям и другим сопутствующим материалам в книгах.