Формула Бога
Шрифт:
— А не может быть так, что ваши тревоги напрасны, и это буря в стакане воды? — поинтересовался Томаш. — В данном случае, в стакане тяжелой воды. Ведь в конце-то концов все это может служить и для мирного использования ядерной энергии…
Фрэнк Беллами посмотрел на него как на полного идиота.
— Мирного использования? — Голубые глаза сверкнули холодной сталью клинка. — Мирное использование атомной энергии, дорогой профессор, ограничивается строительством станций для выработки электричества. Иран же, да будет вам известно, является крупнейшим мировым производителем природного газа и занимает четвертое место на планете по добыче
Своим потерянным видом Томаш в тот момент напоминал отличника, получившего от учителя взбучку за невыученный урок.
— Понял, конечно.
— Вопрос теперь в том, чтобы определить, откуда у Ирана технологии, позволившие ему так далеко зайти. — Беллами поднял два пальца. — На этот счет имеется два предположения. Первое — из Северной Кореи, которая получила ноу-хау обогащения урана с помощью центрифуг от Пакистана. Северная Корея продала Ирану ракеты «Но Донг», и не исключено, что вместе с ними была продана также ядерная технология пакистанского происхождения. Второй вариант — Пакистан сам, напрямую осуществил эту сделку. Хотя эта страна и считается проамериканской, многие пакистанские лидеры разделяют воззрения иранских фундаменталистов, и совсем не трудно представить себе, что они могли помочь такой сделке осуществиться.
Томаш незаметно глянул на часы. Стрелки показывали десять минут седьмого. Он находился в посольстве уже более двух часов и начинал чувствовать усталость.
— Извините, но уже вечереет, — произнес он робко. — Не могли бы вы объяснить мне причину, по которой я вам понадобился?
Цэрэушный начальник побарабанил пальцами по полированному красному дереву.
— Разумеется, — сказал он тихо и посмотрел на Дона Снайдера. В течение всей беседы аналитик не раскрыл рта. — Дон, ты уже говорил нашему другу об Азизе аль-Мутаки?
— Да, мистер Беллами, — подчеркнуто почтительно прозвучало в ответ.
— И ты рассказал ему, что Азиз состоит в Харакат аль-мукавама аль-исламийя? И объяснил, что эта организация — вооруженное крыло Хезболлы? И кто является ее главным спонсором. Это ты объяснил?
— Нет, мистер Беллами.
Глаза американца вновь переместились на Томата, и в них вернулся лед.
— Вы знаете, кто финансирует Хезболлу?
— Я? — переспросил португалец. — Нет.
— Скажи, Дон, кто это делает.
— Иран, мистер Беллами.
В мгновения возникшей паузы Томаш попытался предположить, о чем речь пойдет дальше. Беллами, не спуская глаз с историка, вновь обратился к Снайдеру.
— Дон, ты говорил ему о профессоре Сизе?
— Да, мистер Беллами.
— А ты сказал, где профессор Сиза учился, когда был молодым?
— Нет, мистер Беллами.
— Так
— Он стажировался в Институте перспективных исследований, мистер Беллами.
Теперь Беллами обратился к Томашу.
— Вы поняли?
— Гм-м… нет.
— Дон, в каком городе находится институт, где профессор Сиза проходил стажировку?
— В Принстоне, мистер Беллами.
— Какой крупнейший ученый там работал?
— Альберт Эйнштейн, мистер Беллами.
Старый цэрэушник повел бровью в сторону Томаша.
— Теперь вы поняли?
Португалец потер рукой подбородок.
— Пытаюсь понять, — ответил он, — к чему все это ведет.
Фрэнк Беллами тяжело дышал.
— А ведет это к целому ряду чертовски занимательных вопросов. Во-первых, — он отогнул большой палец левой руки, — каким образом волосы Азиза аль-Мутаки оказались на письменном столе в доме крупнейшего из ныне живущих португальских физиков? Во-вторых, — распрямился указательный палец, — где в настоящее время находится профессор Сиза, который в молодости стажировался в Принстоне в институте, где работал Эйнштейн? В-третьих, — к большому и указательному добавился средний палец, — зачем такой организации, как Хезболла, понадобилось похищать конкретно именно этого физика? В-четвертых, — разогнулся безымянный палец, — что профессору Сизе известно об обращенной к Эйнштейну просьбе Бен-Гуриона создать простое и дешевое в производстве ядерное оружие? И в-пятых, — последовал за остальными пальцами мизинец, — не участвует ли Хезболла в иранских поисках новых путей развития ядерного вооружения?
Томаш заерзал на сиденье.
— Полагаю, у вас уже есть готовые ответы.
— Вы чертовски проницательны. — У Беллами не дрогнул на лице ни единый мускул.
Португалец ждал продолжения, но Фрэнк Беллами молча смотрел на него в упор своими льдистыми глазами, нарушая тишину лишь тяжелым дыханием. Внимание Грега Салливана было всецело поглощено созерцанием поверхности стола, словно там происходило нечто очень важное. А Дон Снайдер с включенным лэптопом был готов исполнить любые распоряжения.
— В таком случае… если у вас уже есть ответы, — запинаясь, повторил Томаш, — что вы хотите конкретно от меня?
Беллами ответил не сразу.
— Покажи ему барышню, Дон, — наконец сказал он почти шепотом.
Снайдер поспешно защелкал по клавиатуре.
— Вот она, мистер Беллами, — поворачивая лэптоп к сидящим на противоположной стороне стола, сообщил аналитик.
— Узнаёте? — спросил Беллами у Томаша.
С экрана компьютера на историка смотрела красивая женщина с черными волосами и желтовато-карими глазами.
— Ариана! — воскликнул он, поворачиваясь к Беллами. — Только не говорите мне, что она…
Беллами направил взгляд в сторону Снайдера.
— Дон, объясни-ка нашему другу, кто это.
Снайдер пробежал глазами учетную карточку, всплывшую на дисплее рядом с фотографией.
— Ариана Пакраван, родилась в 1966 году в Исфахане, Иран. Дочь Санджара Пакравана — одного из иранских ученых, стоявших у истоков проекта в Бушере. Когда произошла Исламская революция, Ариана находилась на обучении в одном парижском коллеже. Позже защитилась в Сорбонне по специальности ядерная физика. Была замужем за французским химиком Жан-Марком Дюкассом, с которым развелась в 1992 году. Детей не имеет. В 1995 году вернулась в Иран и получила назначение в Министерство науки под непосредственное начало министра Бозоргмера Шафака.