Формула господина Арно
Шрифт:
– Я, признаться, не задумываюсь над этим и оттого не испытываю неудобств. Я же не вожу с собой наличные. Неужели вы не пользуетесь кредитной карточкой?
– Мартелл протянул инспектору продолговатый кусочек пластика с закругленными углами. "Евроэкспресс" - было напечатано на верхней его части. Ниже шли ряды цифр и темная полоса шириной около сантиметра. Ни фамилии, ни каких-то других данных владельца. Инспектор вернул карточку.
– Нет, у меня не такой уж большой доход. Но как продавцы узнают, есть ли у вас в данный момент средства?
– Совершенно элементарно, - засмеялся Мартелл.
– На этой полоске специальным магнитным шифром записан номер моего счета. Когда мне надо платить, я передаю карточка продавцу, тот опускает ее в специальную приставку к кассовому аппарату. Та связывается с кредитной фирмой и передает ей мой шифр. Фирма отвечает, что все в порядке. Потом приставка сообщает фирме истраченную сумму. А имя того, кто скрывается за номером счета, не знает даже главный компьютер фирмы. Картотека хранится в сейфе, куда никто не имеет права заглядывать. Анонимность гарантирована фирмой. Как видите, очень удобно.
– Понятно. Думаю, можно трогаться. Уже совсем рассвело.
– Забыл вас предупредить, - сказал Мартелл, забираясь в "ситроен", - я остановлюсь в "Старом Льве", в семнадцатом номере.
Через несколько минут его машина была уже еле видна на прямой ленте дороги.
...За несколько лет в городке почти ничего не изменилось. Все то же сизое марево, те же пустынные переулки, серые, невзрачные дома. Даже несколько новых административных зданий в центре не украшали унылых улиц. Зато дышать стало еще труднее. Хотя очиститель воздуха работал на полную мощность, казалось, что тяжелый смрад проникает в машину, сдавливает горло, обволакивает мозг.
Миновав небольшой парк с потускневшей от грязи листвой искусственных деревьев, Карти увидел на площади знакомую вывеску. Припарковав малолитражку, он набрал полную грудь воздуха и бросился к гостинице. Пройдя шлюзовую камеру, влетел в вестибюль и только здесь осмелился отдышаться.
– Мне нужен номер, - сказал он миловидной девушке-администратору.
– Номеров сейчас много. Сами понимаете, безветрие. Хозяева заводов готовы платить любые штрафы, лишь бы не ставить надежные системы очистки. Реку они погубили лет двадцать назад. Питьевую воду нам привозят в цистернах. А сейчас планируется новое расширение производства. Вот многие и уехали: никто не хочет умирать от рака легких.
– А вы сами-то как здесь живете?
– поинтересовался Макс.
– Плохо, - горько усмехнулась девушка.
– Особенно при неблагоприятных ветрах, а они длятся месяцами. Хорошо здесь никто не живет. Но концерны неплохо платят, вот и терпим. Сами знаете, сколько сейчас безработных. Я получаю втрое больше, чем администратор самой шикарной гостиницы на побережье. Поднакоплю денег и уеду. Не хочу я рожать уродов, а здесь это бывает, - она вздохнула.
– Шестнадцатый вас устроит? Это на втором этаже.
В номере над окном красовалась грозная надпись: "Открывать категорически запрещается. Опасно для жизни!" Инспектор прошел в ванную, побрился, принял душ. Настроение сразу улучшилось. Одевшись, он спустился в ресторан. Мартелл уже сидел за столиком у окна. Макс выбрал место в другом конце зала, заказал завтрак. Вскоре в зал вошли трое. Двоим было лет по сорок, младшему вряд ли исполнилось двадцать пять. Заметив Мартелла, они направились к его столу. Профессор приветствовал их как друзей, которых давно не видел.
Они направились к выходу. Когда инспектор, набрав полную грудь воздуха, выскочил на улицу, машина профессора уже тронулась. Карти забрался в свою малолитражку, включил воздухоочиститель и двинулся следом. Улицы были пустынны, лица редких пешеходов скрывались под масками, напоминающими противогазы.
За очередным поворотом Карти не обнаружил машины профессора. "Ситроен" словно провалился сквозь землю. На тротуаре стоял человек в маске. Он сделал жест, и Макс притормозил. Незнакомец пулей влетел в малолитражку, захлопнул за собой дверцу, снял маску. Это был один из тех, что подошли к профессору в ресторане.
– Я покажу вам дорогу. У нас здесь тоже есть кое-какие секреты.
Поплутав по переулкам, они въехали в крохотный грязный двор. Незнакомец показал на дверь в его глубине. Они, задержав дыхание, выскочили из машины, перебежали двор. Когда дверь за ними захлопнулась, Макс наконец вздохнул - и закашлялся.
– Да, здесь не гостиница, - засмеялся сопровождающий.
– Как же вы обходитесь без кондиционеров?
– прохрипел Макс.
– Человек - это единственное животное, которое может приспособиться ко всему, - спокойно ответил провожатый.
– Но... Посмотрите на наших женщин к тридцати они не могут иметь детей, а в тридцать пять стареют. Да и мужчины... Как говорят предприниматели: "Насильно вас никто не держит..."
Они оказались в большой комнате. По стенам висели какие-то плакаты, графики. За столом сидели Мартелл и еще двое мужчин.
– Как дела?
– поинтересовался профессор.
– Не стесняйтесь, при этих людях можно говорить все.
Инспектор промолчал. Ему было не особенно по душе, что Мартелл привел его неизвестно куда: в какой-то профсоюзный или даже партийный комитет.
– Не сердитесь, - засмеялся Мартелл.
– Конечно, полицейскому здесь не место. Но это мои друзья, и я объяснил им, что вы тоже мой друг. А сейчас вы увидите то, ради чего приехали.
– Он показал Максу кассету видеофона. Арно разрешил мне это запечатлеть. "Для истории", как он выразился.
– И профессор вставил кассету в аппарат.
На экране возник подъезд дома по улице Верри. Из дверей вышел Фредерик Арно. В правой руке портфель, в левой - эмалированное ведро. Он открыл капот своей машины, достал из портфеля карбюратор и принялся прилаживать его на место...
"Так вот почему в машине отсутствовал карбюратор, - мелькнуло в голове у инспектора.
– Его украли вместе с портфелем".
А на экране Арно уже отошел от капота. Достал из портфеля пробирку, высыпал порошок в ведро, вылил содержимое ведра в бензобак.