Формула любви, или О бедном диэре замолвите слово
Шрифт:
– Так организм растущий, – поведала я в перерывах между поглощением нежного филе.
– А не можешь ты вырасти до размеров нормальной женщины? – мечтательно вздохнул кормилец, подливая мне молока в блюдце из тонкого фарфора. – А то вроде бы я женат, а на деле получается – одинокий, да еще с кошкой на руках. Это портит мой царственный имидж.
Моя пушистая кошачья мордашка зеркально отражалась в его красивых глазах, два белесых круга в ореоле расплавленного золота. Мне стало немного жутковато. А я, когда пугаюсь, всегда наглею.
– Еще больше его испортить нельзя, –
Его радужки вспыхнули, и я удивилась: неужели золото может гореть?
– Если ты уже изгваздала меня и морально и физически, – нежно погладил меня между ушей Ладомир, – то давай займемся более насущными проблемами. – И утащил меня в кабинет.
Кабинет встретил нас толстым ковром, в котором диэрские ноги утопали по щиколотки, и пузатой антикварной мебелью с инкрустациями из различных сортов дерева. Письменный стол черного дерева на стилизованных львиных лапах, кресла, книжные шкафы, этажерки и бюро из красного дерева с элегантными вставками черного и розового дерева. И опять когтистые лапы, изысканные кружева столяров-краснодеревщиков, виньетки, розетки, инкрустации, и снова львиные головы и толстые лапы – для меня столько всего львиного уже перебор, выглядит прямой издевкой над моей «кошачестью».
В углу монументальный чугунный светильник черненого металла: две красивые молодые женщины, словно закрываясь от дождя, держат над головой покрывало. Между ними маленький мальчик в тюрбане, как раз которого они от дождя и защищают. Над чугунным покрывалом столешница, изображающая крышу, а сверху установлены два каскада пятисвечников. Что интересно, вместо свечей вставлены имитации, какие-то магические лампы на длинных стеблях, ярко загоревшиеся после команды князя «Свет!».
Картины на стенах с видами рек и лесов. Обломки крепости (а эту крепость, случайно, не я развалила? Нет, это случилось в четырнадцатом веке!). Рисунки арок с цветущими розами. Ой, мой портрет! Я на фоне арки из цветущих роз. Интересно, кто и когда это рисовал? Или это не я?
– Дилан! – крикнул в потолок диэр, сгрузив меня в одно из массивных кресел с цветочной красно-белой гобеленовой обивкой. Я присмотрелась: не только цветочной, там еще были диковинные птицы в растительном обрамлении. – Будь так добр, удели мне несколько минут своего внимания!
– Звонить не пробовал? – дернула я шкурой от зычного крика. – Телефон – это не просто красивое слово.
– Знаешь, Леля, – недовольно покосился на меня мужчина, – иногда мне кажется, что все твои мозги ушли в шикарную шкуру. Какой здесь может быть телефон?
– Звал? – посреди кабинета нарисовался красивый блондин. – Так быстро вернулся? Все-таки смог уговорить жену? – И, подхватив меня на руки, уселся в кресло, начиная наглаживать мою шерсть. – Какая у тебя славная киска!
– Не совсем, – дипломатично ответил Ладомир, быстро отбирая меня у такого ласкового мужчины. – И ты сейчас лапаешь мою жену!
– Кого? – вылупился на него Дилан, пока я тихо ржала в грудь диэра. – Ты что, в Мексике
– Значит, это не ты, – устало вздохнул князь, отдирая от себя мои когти. – Остается только…
Мужчины понимающе переглянулись.
– Магрит! – на ультразвуке заорал блондин в потолок. – Снова твои проделки?
– Что такое, дорогой? – В кабинете появилась уже знакомая мне Демиург. – Опять рыбья кость в горле застряла? Или виски доставили разбавленным?
– Это что? – кивнул на меня Дилан, нервно переступая ногами.
– Это – кто, – педантично поправила его жена. – Это Леля.
– Почему в таком виде? – набычился блондин, с немой тоской украдкой поглядывая на графин с виски. – Я же просил тебя не лезть в это дело. Мужчина должен сам разбираться со своей женой.
– Как и что мужчина должен делать, – невозмутимо ответила Магрит, складывая на груди руки, – мы уже видели. Вечно пытаетесь выехать на своей внешности и воспользоваться обаянием! А вот попробуйте теперь найти в женщине родственную душу! Кстати, – внимательно посмотрела она на меня, – похоже, я слегка промахнулась с размерами, – и щелкнула пальцами.
Ладомира заметно качнуло, поскольку у него на руках теперь сидела кошка размером с небольшую пантеру.
– Вот, – довольно сказала женщина, с удовольствием меня разглядывая, – теперь вроде как настоящую жену будешь на руках носить. Не разбалуешься.
– Ну спасибо тебе, Магрит! – прошипел князь, плюхая меня в свободное кресло. – Вес, может быть, и настоящий, а все остальное, к весу предлагающееся, где?
– А ты прямо все сразу хочешь? – подбоченилась Демиург, не испытывая ни малейших угрызений совести. – Без всяких усилий?
– Ты о чем? – немедленно вспылил диэр, привставая в кресле. – Знаешь, сколько усилий мне стоило на ней жениться? Я в жизни столько сил не прилагал, чтобы обратить на себя внимание женщины!
– Во-о-от! – обвиняюще ткнула Магрит в него пальцем. – Только о себе, любимом, и печешься!
– Дорогая, – вмешался блондин, пока в этом мире не стало одним Демиургом меньше и одним трупом больше, – давай ты все исправишь, а?
– Нет! – снова сложила на груди руки его жена. – Пока Ладомир не поймет, что ему нужно сделать, чтобы вернуть жену в нормальное состояние, Леля будет выглядеть так, как сейчас.
– Только не надо меня заставлять есть мышей, – пробурчала я, раздумывая над информацией. И чем больше думала, тем больше мне она нравилась. Все же здорово, когда за тебя хоть кто-то может вступиться. Пусть даже так экстравагантно.
– Ну ты хоть намекни, – зашел с другого бока миролюбивый Дилан. – Все же у них медовый месяц. Не хочешь же ты, чтобы Ладомир провел его с пуходеркой в одной руке и спреем от блох в другой?
Я сердито выгнула спину и возмущенно зашипела.
– Извини, – повернулся ко мне блондин с раскаянием. – Я уверен, что у тебя точно нет блох, но должен же сгустить краски?
– Хорошо, – раздраженно притопнула ногой Магрит. – Вот вам подсказка – это сказка! – подмигнула мне и еще раз щелкнула пальцами. – Еще один маленький бонус от меня, Леля. Потом обнаружишь! – И исчезла.