Формула неверности

Кондрашова Лариса

— Знаю, мы говорили с Машей.

— Как ты думаешь, я ей не очень противен? — спросил он несмело.

Он сошел с ума! У него вообще крышу сносит! Что он несет? Не хватало еще, чтобы он сделал ее своей наперсницей. Это же надо, спрашивать о таком у собственной жены!.. С которой хочет развестись.

— Давай пить чай, а то остынет, — сказала она. Даром, что ли, она давала себе слово впредь все обдумывать и не принимать скоропалительных решений.

Ему же хотелось бы все решить побыстрее, на ходу, но в последний момент Леонид, наверное, понял, что Таня

права.

Они сели за стол и некоторое время оба молча размешивали в чашках сахар.

А если судьба предоставляет ей выбор? Стоит только согласиться, и она свободна. Но с другой стороны, Леонид все равно с ней разведется. Он упертый. А тут как раз шлея под хвост попала, как говорили когда-то. «Ты останешься одна! — безмолвно взвизгнул внутренний голос. — Леонид уйдет, а Мишка на другой женится…»

Но вслух она сказала совсем другое:

— Маша любит тебя. Скорее всего поэтому она и уехала. Всю жизнь для меня старалась, думала, и на этот раз все обойдется…

— Что обойдется? — не понял Ленька.

— Думала, будто бы ты, не видя ее, быстрее все забудешь.

— Она так думала?!

— Не только о тебе и о себе тоже. Мол, с глаз долой — из сердца вон.

— Значит, ты не против? Давай тогда сходим завтра в загс? У меня есть знакомая, она разведет нас за один день.

— Тебя бы развели и без моего согласия, — сказала она. — У нас даже совместных детей нет.

— Как ты не понимаешь! Я могу разойтись только по твоему согласию!

— Вот именно, не понимаю, чего ты так нервничаешь? Подумаешь, развод!

Уже завтра она станет разведенной и одинокой?.. Куда вообще он так торопится?

И чего вдруг Таня так испугалась. Вон сколько денег перед ней. Лет десять можно существовать безбедно. Все необходимое у нее есть…

— Да пойми ты, — продолжал втолковывать ей Леонид, — если Маша узнает, что ты не давала мне развода, а я настоял…

— Ах вот в чем дело. — Ему, значит, мало развода, нужно еще и Танино благословение!

Он, как обычно, внимательно смотрел, как меняется ее лицо, и вроде невзначай придвинул к ней деньги. Таня рассеянно взглянула на них. Леня думает, что на свете все можно купить. Сколько лет прожил с Таней, а так и не понял, что для нее это вовсе не главное.

— Я не возьму эти деньги, — сказала она.

— Как это — не возьму? — всполошился Ленька. — И что я скажу Маше? Она же не поймет меня, как это я оставил тебя без средств к существованию.

Вот в чем дело! Таня чуть ли не умилилась, что Ленька даже в такую минуту о ней подумал, а он, оказывается, рассуждал, что скажет Маша? Стоп! Выходит, он поедет вслед за Машей в Мурманск?!

— Мы ведь с тобой еще муж и жена, так? — продолжал втолковывать ей Ленька. — А при разводе имущество супругов делится пополам. Эти деньги я заработал, будучи с тобой в законном браке.

В это время хлопнула входная дверь, и в дверном проеме кухни показалась Александра.

— Вы до сих пор не спите? — безмятежно проговорила она. И тут увидела деньги: — Ого, не хило! Те самые?

— Что значит — те самые? — удивилась Таня.

— Я имею в виду, те, за которые Леонид Сергеевич заплатил своей кровью. Так называемые баксы на крови! — На этот раз на ее шутку никто не откликнулся, и девушка, сменив тон на жалобный, попросила. — Можно, я с вами чайку попью?

— Садись.

— Давай я за тобой поухаживаю, — сказал Леонид и достал из кухонного шкафа чайную чашку.

Это было новым, прежде, сидя на кухне, Леонид никогда не вставал из-за стола, чтобы кому-то что-то подать, а тут… он же до сих пор не вполне здоров. Александра с интересом взглянула на отчима.

— Этими деньгами Леонид Сергеевич платит мне за развод, — пояснила для нее Таня.

— Серьезно, что ли? — Саша переводила взгляд с матери на отчима разглядывая их донельзя сосредоточенные лица.

— Уж куда серьезнее, — сказала Таня. — Так что останемся мы с тобой одни в пяти комнатах.

Она посмотрела на дочь, и та вдруг смутилась под ее взглядом.

— Видишь ли, мама, — медленно проговорила Александра, — я все хотела тебе сказать, но то одно, то другое… В общем, я перевожусь в университет в Москву и завтра уезжаю, чтобы уладить все дела с оформлением.

Глава двадцать вторая

Таня покачнулась и, увидев испуганные взгляды Леонида и Саши, успокаивающе им улыбнулась.

— Беда не приходит одна, — сказала она самой себе и вздохнула. — Что ж, это справедливое наказание для человека, который присвоил себе право быть судьей для других, будучи сам существом весьма несовершенным.

— Мама, ну что ты в самом деле! — бросилась к ней дочь. — Никто тебя не бросает. Но согласись, что в Москве лучше учиться, чем в нашем городе.

— Мне вроде говорили, что теперь для бюджетного отделения нужно иметь московскую прописку. Или хотя бы прописку Подмосковья.

— Знаю, — потупилась Александра, — но я позвонила дяде Ипполиту, и он сказал, что поможет мне.

— Какому дяде… брату твоего дедушки?

— Ну да, — вздохнула Саша.

Собственно, Ипполита нельзя было считать ни дядей Тани, ни дедушкой Александры. В свое время отец Таниного покойного отца Всеволода женился на женщине с ребенком, и у Севы Вревского появился сводный брат. Видели его «вживую» всего однажды — он приезжал на похороны родителей Тани. Кстати, предлагал Маше свою помощь — с Таней, как с младшей дочерью брата, он о практических вещах не разговаривал.

— Ну хорошо, — сказал он Маше, — раз ты такая самостоятельная, не буду навязываться. Но помните, у вас в Москве есть родственники, и если доведется приехать, остановитесь только у меня!

Маша согласилась, но в Москву за эти годы они так ни разу и не выбрались.

Потом сестры поздравляли дядю Ипполита с праздниками, и пару раз он позвонил им по телефону.

Но если Маша с Таней к Ипполиту не обращались, то Шурка не стала особенно комплексовать, отыскала так называемого дядю, когда понадобилась помощь с пропиской. Надо понимать, на время обучения.