Формула счастья и везения

Петрова Валентина

– С ума сойти! А инструкцию тебе к нему дали?

– Что дали?

– Инструкцию, как влезть в этот… батискаф?

– Какой еще… бати… шкаф! Такие платья носят при Дворе короля!

– Мой верный Алангиз, не сердись. Флора смеётся над тобой, – примиряющим тоном говорил виконт Ренельи.

– Это Алангиз надо мной издевается, – проворчала девушка, осторожно приближаясь к обновке.

– Позови Идану. Она поможет тебе переодеться.

В разгар примерки в комнату вкатился Умка. Сначала он застыл, как вкопанный. Девушка ласково окликнула

его, но рейтар испуганно шарахнулся в сторону.

– Твой-то опехтюй диче увсех. Нараз не догонулся, што этто тый-то, – рассмеялась Идана.

Не обращая внимания на рейтара, они вновь занялись одеждой. Но Умка, громко рыча, вцепился в платье. Платье затрещало по швам. На крики девушек прибежали виконт Ренельи и Алангиз, застыв на пороге, они громко захохотали.

– Вы только посмотрите на этих весельчаков! Их зовут помочь, а они смеются, – отбиваясь от наседавшего рейтара, возмущалась Флора.

Когда Умку оторвали от платья и вытащили из комнаты, фасон наряда был иным. Алангиз уже без смеха с трудом держал дверь, отпихивая рейтара, рвущегося освободить Флору из западни. Идана искусно скрыла внесённые рейтаром изменения фасона, сделала ей высокую причёску и помогла спуститься.

Одетые в домотканые рубахи и холщовые штаны виконт Ренельи и Алангиз поклонились красивой нарядной аристократке и замерли в восхищении.

Как только Умка понял, что его тащат в тесную коробку на колёсах, так запаниковал, что его пришлось отпустить, иначе пострадала бы не только одежда. Рейтар отбежал в сторону и заскулил, глядя на отъезжающую карету.

– Идана, присмотри, пожалуйста, за Умкой. Я за ним вернусь, – крикнула Флора, выглядывая из окна кареты.

Недалёко от трактира, в роще, остановился экипаж. Крепкий мужчина-возница помог выбраться бедно одетой девушке, которая побежала в сторону постоялого двора. Отбежав, она обернулась и с удовлетворением отметила, что из-за низко свисающих ветвей карету с дороги не видно.

В трактире Флора разыскала служанку и приколола позолоченную брошку-рыбку к небрежно завязанному на груди платку.

– Это тебе, Идана, на память. Спасибо за помощь!

– Какая наблюдистая! Благодарствую! А яй-то ладилась возвернуть шанец, што тебей-то вечор за играшки кидат. Утряхом дзывзой пол натират, потралась, глянь блескает, – порозовевшая от смущения девушка разжала кулак. На крепкой мозолистой ладошке лежала золотая монета.

– Оставь себе. Прошу, если обо мне спросит высокий парень с жёлтыми глазами и серебристыми волосами, скажи, что не видела девушку с рейтаром.

– Небось, паря седатым сделалси опосля встречи с тобой-то!

– К сожалению, нет, – фыркнула Флора.

– Не имай опаси! Яй-то нипошто бухтеть недолугому седатому, што тый-то с господином Таунбер в столицу подалась, как хошь, пусть наянится. А акромя меняй-то невдогадь, куда тый-то потеряласи, – Идана хитро улыбнулась и понимающе кивнула.

Девушки переглянулись и захохотали, поняв друг друга без слов, крепко обнялись и

расцеловались.

– Хозяин баил, што он-де рад буде, аки тый-то возвертаешьси.

«Ещё бы не рад. Мои концерты увеличили его выручку втрое», – усмехнулась Флора, а вслух ответила:

– Передай хозяину, я подумаю, – и чуть не упала: радостно повизгивая, рейтар обхватил лапами её ногу.

– Вот от меняй-то набируха с гостинцем, – служанка протянула небольшую корзинку, приятно пахнущую свежей выпечкой. – Травки для кушаний, аки тый-то просила, рогушки и наливахи наверхосытку.

– Спасибо, Идана. Какой аромат!

Глава 5. Отец и сын

И в пролет не брошусь, и не выпью яда,

И курок не смогу над виском нажать.

Надо мною, кроме твоего взгляда,

Не властно лезвие ни одного ножа.

В. Маяковский

Флора с Умкой пошли к роще, где их ждали виконт Ренельи и Алангиз. Рейтар в экипаж не полез. Она пошла за медленно движущейся каретой, сказав себе: «На какую только жертву не пойдёшь ради друга!» Наблюдая за скачущим по тропинке рейтаром, девушка с удовольствием вдыхала запахи осени, наступая на загадочно шуршащую жёлтую листву, слушала звуки леса.

Стемнело. На ночлег остановились у подножия огромного ветвистого дерева. Алангиз стреножил и отпустил харлугов пастись, развёл костёр, над которым пристроил котелок. Где-то журчал ручеёк, отдыхавшей в карете девушке он напомнил о жизни в лесной избушке, но предаться грустным воспоминаниям не удалось: Её позвали ужинать. Умка сладко спал, свернувшись клубком под каретой, что свидетельствовало о том, что он поел и ничего не боится.

– Флора, а какие… пси… хогические опыты на… датакторе лжи ты хотела провести на Фемиарсе? – поинтересовался виконт Ренельи, умудряясь и в простой холщовой рубахе выглядеть элегантным.

– Это игра в слова.

– Ты не собиралась поработить его душу?

– Чего?! – изумилась девушка.

– Господин виконт, она не некромаг!

– Флора, поверь старому воину, не говори непонятных слов, можешь навредить себе, – поучающим тоном изрёк аристократ.– Ты знаешь как наёмник истолковал твои слова? Решил, что ты ведьма, перепугался и всё рассказал.

– Даже то, о чём мы его не спрашивали, – весело рассмеялся Алангиз. – Откуда ты пришла? Обещаем, это останется тайной.

– Не знаю, как и сказать, – замялась Флора. – Я издалека…

– Расскажи о себе.

– Что рассказать?

– Как называется твоя страна?

– Россия!

– Никогда не слышал о такой стране. А ты, Алангиз?

– Нет. Где это?

– Далеко. В другом… мире.

Флора внимательно посмотрела на мужчин, в который раз бросилось их сходство, что-то общее в повороте головы и выражении глаз, с интересом смотрящих на неё.

Неожиданно для себя она спросила:

– Надеюсь, это не пугает ни Вас, господин виконт, ни Вашего сына?