Формула жизни. Сборник рассказов
Шрифт:
На базаре в Дедовске ведерки и корзинки с клубникой сменились стаканчиками с ярко-красной малиной и ягодами пахучей чёрной смородины с меленькими, чуть заметными крапинками и длинными засохшими плодоножками. Похоже, в Дедовске других сортов смородины, кроме "Десертной", не признавали. На прилавках появились свежие огурцы - пупырчатые, зеленые с одной стороны и чуть более светлым "брюшком". Соскучившись за зиму по свежим овощам, я налегал на салаты из огурцов, редиски и зеленого лука, сдабривая их постным маслом, а то и просто, разрезав огурец повдоль и посолив, натирал половинки друг о дружку, и с удовольствием
Поздними вечерами, а вернее ночами, я приспособился бегать после своих научных занятий до Павловской Слободы, что возле Истры - взбодриться. Луна иногда светила как сумасшедшая; в такие ночи было видно почти так же далеко, как днем, но только в серебристом волнующем лунном свете. Не встретив ни души, я добегал до Истры, смотрел на её струящиеся воды между заросшими берегами, и чувствовал какую-то вневременность и нереальность всего этого странного лета, до предела напоенного и пропитанного влагой дождей. Вся жизнь в такие ночные часы казалась необычной, непостоянной и зыбкой, как лунные тени деревьев, падающие на ночные поляны, которые в то лето, от обилия влаги, заросли необыкновенно густой и высокой травой. Потом бежал назад, обычно возвращаясь к себе часам к двум ночи. В заснувшем общежитии было необычно тихо в это время, и даже мои осторожные шаги, казалось, отдавались гулким эхом по всему коридору.
Я целиком погрузился в работу. Написание диссертации быстро приближалось к концу. Начал встречаться с будущими оппонентами, с которыми договорился научный руководитель; ездил в разные организации, докладывал о своих результатах, быстро убедившись, что в основном народ мало интересуется работами других, да и далеко не каждый способен оценить уровень результатов, не имеющих прямого отношения к его теме. Но три человека - похоже, с более светлыми умами, чем у среднего человека - тем не менее поняли, о чем идет речь, и оценили результаты высоко. А вскоре, глядя на них, и остальные "подтянулись", и постепенно моя фамилия в научных кругах стала произноситься с оттенком уважения. В общем, дела двигались неплохо. Сам я, что называется, "рвал и метал", чтобы приблизить скорое завершение учебы.
Как снег собирается на крыше, чтобы затем разом соскользнуть, так и у Нины события накапливались одно за одним, с тем, чтобы в какой-то момент сразу принести множество радостных перемен. Серёга ковал железо пока горячо. Нина, раз решив, тоже не откладывала дела в долгий ящик. Где-то через неделю после памятной мне ночи я позвонил, и мы договорились, что подойду в общежитие. Зачем это сделал, как-то даже не отдавал себе отчета. Просто чувствовал, что надо встретиться последний раз и проститься по-человечески.
Я приехал раньше, чем было намечено. Попросил проходившую мимо девушку зайти в Нинину комнату и позвать её. Но вышла Вера, явно озабоченная. Увидев меня, очень обрадовалась, и едва мы с ней оказались на улице, где неподвижно застыл тёплый, душноватый летний вечер, тут же начала взволнованно говорить.
– Ой, Вы знаете, тут такое, такое! К Нине приезжает её парень, с которым она когда-то дружила!
Я почти услышал, как с лёгким хрустальным звоном разбилась последняя капелька надежды, которая, оказывается, всё ещё жила в моей душе. Потёр затылок, и ответил: "Ну, в общем, этого следовало ожидать", - и спокойно посмотрел на Веру.
– Так Вы знаете уже? Что у неё там парень?.. Вера была совершенно сбита с толку.
– Да, знаю. Нина сказала, - у Веры в голове, видать, всё совсем перепуталось.
– А как же Вы? Вы же вот с Ниной... Ну тогда, ночью... Я думала, вы поженитесь. Вы так подходите друг другу! А Нина, она очень хорошая!
– Вера, видать, говорила всё это больше для себя. Надо было её успокоить.
– Вера! Тогда, ночью, ничего не было.
– Как?!
– я даже близко не мог себе представить, что у человека могут так широко открываться глаза.
– Да так. Ты же знаешь, что парни, наоборот, всегда хвастаются, если переспят с девушкой?
– Да-а?!
– придвигаясь ко мне, в изумлении выдохнула Вера. Я искренне пожалел, что она скоро лишится Нининой опеки. Ей бы она пригодилась - ещё с год, как минимум.
– Да точно! Зачем мне тебя обманывать?
– и мой аргумент подействовал. Вера поверила. Хотя почему-то всегда легче верят вранью, чем когда говоришь правду.
– Какие вы странные с Ниной!
– Да мы-то обыкновенные. Это остальные странные.
Но Вера не обратила внимания на мои слова. Просияв и глядя мимо меня, она махнула рукой в сторону и оповестила, что к нам идет Нина.
Я обернулся. Улыбаясь - видать, заметив нас - она приближалась в нарядном ярком платье. Мы с Верой стояли внизу, на дороге, а она шествовала по тротуару, и это усиливало впечатление.
Хотел бы я знать, для чего природа создает Королев... И знают ли они сами ответ?
Вечером мы бродили по грунтовым дорожкам в ближнем лесу, возле самой кольцевой дороги. Деревья в нем росли редко, как будто в парке. Из-за дождей на лесных тропинках образовались лужи, и нам частенько приходилось обходить их по сырой траве вдоль обочины или петлять по лесу.
Нина рассказала о своих планах. Сейчас на несколько дней приедет Серёжа. Потом, в зависимости от того, как пройдет их встреча после столь долгой разлуки, она съездит с ним в Орёл. Посмотрела на меня - как я отношусь к её новостям. А я нормально их принял - хорошо, что дела у неё устраиваются. Год разлуки для любви немалый срок. Она что-то хотела ещё сказать, но удержалась. И правильно. Говори, не говори, дело сделано. Всё понятно без слов.
Вспомнил, как мы с ней переглянулись, когда оркестр заиграл "Аргентинское танго", и я в одно мгновение распознал родственную душу. Да, встреться мы с ней вовремя... Эх, Нина Петровна!.. Хорошей мы могли быть парой! Но вот так оно получилось.
На прощание она благодарно прижалась ко мне, я её обнял, и мы так долго стояли, каждый думая о своём. И снова в голове всплыли протяжные, мучащие душу аккорды "Бесаме Мучо", как будто разводя нас в кромешной темноте, которой представлялась в этот момент вся будущая жизнь - и её, и моя.
А потом её рука, от локтя до кончиков пальцев, скользнула в моей ладони. На мгновение наши пальцы сомкнулись, почему-то чуть перехватило горло. Я повернулся и, не оглядываясь, пошел на троллейбусную остановку. С обеих сторон тротуара, сколько хватал глаз, как ковровая дорожка стелился желтый цвет саранок.