Форпост
Шрифт:
– Конечно, - пожал плечами Худой Билл. – Я христианин и никогда не лишу жизни человека за какое-то корыто на колесах. Но некоторое лечение, увы, ему предстоит.
Только тут Олег узрел стоящий в уголке конторы знакомый портфель из лакированной крокодиловой кожи. Перехватив его взгляд, Худой Билл мельком пояснил:
– Небольшой бонус. – Затем, пожевав губами, добавил: - Красивая вещица. Если желаешь - продам за пятьдесят монет, за бесценок… - И тут же отмахнулся: - Нет, это надо предлагать приличным людям, вы, босяки, обойдетесь и пластиковыми пакетами.
Через два дня, когда Серегин, менявший масло в очередном автомобиле, поднятом к потолку на подъемнике, предвкушал обеденный поход в ближайшую китайской закусочную, где его ожидала тарелка гречневой лапши с говядиной в кисло-сладком соусе, в автосервис пожаловал Джон с перекошенным от страха лицом. Спросил:
– Где этот чертов Билл, эта скотина?
Олег кивнул на конторку.
– Пошли! – потянул его за собой Джон. – Речь пойдет не о погоде… И еще: времени у нас нет!
Далее, когда компания собралась в полном своем составе, Джон, то и дело хватаясь за горло, через одышку, вызванную крайним волнением, поведал следующее: угнанный «Бентли», переданный вчера Фаринелли, оказался собственностью его двоюродного брата, кто лежит с черепно-мозговой травмой в одном из госпиталей, и за чью жизнь борются врачи. Эту новость Джону сообщил один из его приятелей, связанных с итальянцами. Побросав в машину скарб Серегина и свои личные вещи, Джон незамедлительно покинул квартиру, куда спустя час явилась целая банда молодчиков с намерениями бесповоротно и абсолютно агрессивными. И теперь, судя по всему, появление этой банды в здешних стенах – вопрос быстро истекающего времени.
Худой Билл, задумчиво покачивающийся на стуле, передернув безразлично плечами, мерно произнес:
– Нам заказывали машину, а как ее раздобыть – не обсуждалось в принципе. Но это, конечно, слабая отговорка в сегодняшних обстоятельствах. Мы не те персонажи, чтобы тягаться в дискуссиях с мафией. Я дам вам адресок, пересидите там первое время…
– Не могу поверить, что ты, кто всему виной, подставив под топор наши головы, теперь спокойно рассуждает о наших же судьбах! – воскликнул Джон, заведя глаза к потолку. – Не сомневаюсь: у тебя где-то на теле наверняка есть клеймо с числом дьявола!
– Твое психическое состояние требует профессиональной оценки, - спокойно ответил Худой Билл. – Хотя нервная система у тебя в отличном состоянии – заводится с пол-оборота. Но в своей истерике ты извращаешь события. Лично я только перебил номера. И еще подсобил вам, неумехам. Что можно мне предъявить за добросовестную работу?
– Воистину: чтобы испортить отношения, достаточно их выяснить, - вздохнул Серегин, саркастически взиравший на пикировку партнеров.
– Но ведь крайними оказываемся мы, не он!
– возопил Джон, призывая Олега в свидетели своего негодования, однако Билл столь же ровно и бесстрастно продолжил:
– Вам так необходимо приплюсовать меня к своей компании? Отлично! Тогда вместо двух голов полетят три. Но только будет ли с этого толк? Куда вы подадитесь сейчас, кто поможет вам завтра? – Он посмотрел на часы. – Да, нам следует поторопиться. У Фаринелли неплохо обстоят дела с информацией. И если его гориллы заявятся ко мне домой, беды не миновать. Там мой сумасшедший папа, способный открыть пальбу по любому поводу. А коли туда нагрянет полиция, ее ожидают интересные находки: мешок с травой и пять стволов с темными биографиями. Наш план такой: едем ко мне, забираем предметы нетрадиционного применения, и я перевожу вас на квартиру в Бронкс.
– А как же ты? – спросил Серегин.
– У меня - отношения с серьезными ирландскими ребятами, моими дальними родственниками, - уверенно ответил Худой Билл. – Они многим мне обязаны, и сумеют постоять за товарища и за родную кровь.
Пока Худой Билл собирал имущество, трясшийся от страха на переднем сиденье машины Джон выговаривал Серегину:
– Нам надо линять в Майами. Там у меня есть один тип, его зовут Слепой Доминик, он сделает нам новые документы. Всего за двадцать тысяч.
– Но где их взять, эти тыщи? – вздыхал Олег.
– Имеется хорошее дело… Один русский парень работает на грузовике. Он возит сигареты со склада в Вирджинии. Он готов вступить в пай: мы инсценируем ограбление, а сигареты я сдам за шестьдесят тысяч уже через час. Его же долю мне отдают вперед крутые латиносы.
Серегин тяжко вздохнул. Как ему все надоело! Куда он попал? В какую-то окаянную тьму вместо света, к которому стремился. И как выползти из этой ямы, куда податься? Переехать в другой город и начать все с нуля? Снова влачить существование и мыкаться по углам? Как же войти в благонравную, одухотворенную каким-либо смыслом жизнь? Или Бог посылает ему эти испытания, не давая сойти с кривых и опасных стезей?
– Жизнь не дает нам покоя, - откликнулся на его мысли вернувшийся за руль Худой Билл. – Умер папа.
– Как?! – подпрыгнул на сиденье Джон. – Его уже убили?
– Нет, - покачал головой Билл. – Я нашел его сидящим на унитазе. Смерть застала старика в неподходящий момент.
– Ну… отвези нас в свое запасное логово, и - вызывай полицию…
– Меня затаскают по каталажкам, - ответил Худой Билл, задумчиво почесывая горло. – После предстоят похороны. Папа оставил кое-какие деньжата, но хватит ли их на гроб, печь и венки? Не уверен также, что его похоронят по социальной карте.
– Тогда тело надо вывезти в лес, - встрял Джон. – Я знаю одно местечко… Лужайка, старые сосны… Там очень уютно и сухо. Покойник не будет на нас в обиде. Мы будем приезжать на барбекю и навещать его.
– А, может, похороним папу под мостом Веррезано-бридж? – внезапным мечтательным тоном произнес Худой Билл.
– Его всегда восхищал открывающийся с него простор.
– Но потребуется какая-нибудь посудина… - сказал Джон.
– У меня есть водный мотоцикл, - кивнул ему Билл. – Ваше дело – подсобить мне уместить на него папу за моей спиной. А сейчас – пристегнем его ремнем на заднем сиденье.