Форсайт
Шрифт:
Среди тех, кто рассматривал «товары», стоял парнишка, совсем еще мальчик. Варг сбил его и с клацающим, чавкающим звуком перекусил шею. Постоял, придерживая лапой конвульсивно дергающееся тело. Прыгнул снова. Теперь он выбрал молодую девушку за прилавком, повалил, точно так же разорвал шею, ухитрившись не задеть разложенные на желтом газетном листе пакетики и коробочки.
Все продолжали стоять.
Варг подтащил тело девушки к мертвому пареньку. Замер, разглядывая их.
И только тут люди стали расходиться.
Ушел и я. Старик, тащивший рядом со мной баул, бормотал себе под нос:
– В зеркала смотрели… молодежь… в зеркала смотрели… молодежь…
Так я впервые узнал, что в зеркала смотреть нельзя. И понял, почему в городах разбиты все стекла (хотя мне кажется, со стеклами – это уже чересчур).
Четыре вида монстров, из которых однозначно опасными были лишь варги. Я раньше называл их волками, но мне понравилось Мишино определение.
Кто из этих тварей мог ломиться в окно, издавая шелестящие звуки?
На мой взгляд, никто.
Я пролежал так минут, наверное, пять или десять, слушая тишину.
Видимо, тварь ушла.
Думаю, что тот я, из будущего, просто закрыл бы глаза и уснул.
Но я, дурак, так не мог.
Я сел, подтянув ноги. Надел и застегнул берцы. В одной руке сжал нож. В другой фонарик.
И включил луч, посветив на окно.
Да.
Лучше бы я этого не делал.
Пластиковая пленка посредине окна была порвана, а прутья решетки частично разогнуты. Как раз настолько, чтобы внутрь комнаты смогла просунуться голова, плечи и руки девочки.
Я ее уже видел вчера – она сидела у подъезда перед свечкой в стакане. На ней было то же самое белое платье, сейчас задравшееся к плечам – видимо, когда она забралась в квартиру, а потом пыталась выбраться обратно.
Впрочем, ничего неприличного от этого не случилось. Ниже пояса тело девочки переходило в толстую чешуйчатую трубу, извивающуюся плавными медленными волнами. Словно ее до половины проглотила гигантская змея… а потом они со змеей срослись воедино.
Глаза девочки смотрели совершенно слепо, не мигая. Она медленно приоткрывала рот и бесшумно втягивала воздух, высовывая при этом язык. Выглядело это так, словно она нюхает, но не носом, а ртом.
– Кто тут? – произнесла девочка нежным голосом. – Я ничего не вижу…
Я вдруг подумал, что чудовище не заберется внутрь. И дело даже не в том, что толстому змеиному телу мешает решетка.
Пока я не заговорю – она не может влезть. Как вампир без приглашения.
Я сел, привалился спиной к углу между шкафом и стеной. Опустил лучик фонарика, чтобы видеть силуэт, но не светить прямо на монстра.
И приготовился ждать до утра.
Но ждать пришлось не больше десяти
Никогда еще возвращение из форсайта меня так не радовало. Девочка-змея не казалась реальной непосредственной опасностью, но это было настолько противоестественно и омерзительно…
Я лежал и смотрел в потолок.
Мерзопакостная таблетка.
Хотя, скорее всего, форсайт случился бы и так.
Глянув на стрелки наручных часов (с полгода назад я начал носить простую и надежную механику), я увидел, что уже половина девятого. Как я понял, тут встают поздно, но всякое желание спать исчезло.
Григорян обязан сегодня что-то рассказать или объяснить. Иначе я сотрудничать не стану. К счастью, тут не та ситуация, когда меня можно принудить к этому силой.
…Интересно, а отец бы стал сотрудничать? Да наверняка. Он был такой, идейный. Интересы страны, интересы человечества, моральные нормы… Как мать однажды в сердцах сказала: «Ему надо было в СССР родиться, сразу после революции».
Я не такой. Но в общем-то пока от меня требуют сущую ерунду, а обещают много чего. И на работу можно не ходить.
С другой стороны, так всегда и начинается, с мелочей.
А потом прозвучит просьба что-нибудь сделать. Маленькое, но важное. Потом еще. И еще.
Но коготок у меня уже увяз, любопытство погубило кошку… кота в моем случае.
Я встал и пошел в ванную.
На улице стало холоднее.
Я застегнул куртку до подбородка. Покрутил головой, ориентируясь.
Ага. Вот там, за припудренными снегом соснами, двухэтажное здание – столовая и медчасть.
Хлопнула соседняя дверь домика, я повернулся.
На пороге стояла девчонка лет двадцати. Миленькая, черноволосая и темноглазая. В короткой, едва прикрывающей трусики розовой ночнушке. Без штанов и босиком. Она зевнула, задумчиво посмотрела на меня, сказала:
– Привет.
– Привет, – ответил я, стараясь смотреть ей в лицо. Ноги у нее замечательные, такие не грех и демонстрировать, но как-то было неловко.
– Холодно, как в форсайте, – сказала девчонка.
– Точно, – поддержал я.
Она неожиданно улыбнулась.
– Тоже «зимний»? Ура. Подожди, я сейчас.
Дверь закрылась.
Я помялся у своей двери, привалился спиной к стене. Привычка из форсайта.
Девушка снова вышла, уже одетая. В джинсах, коротенькой легкой курточке и высоких ботинках.
– Меня Лена зовут, – сообщила она. – Можно, возьмусь за руку? У меня ботинки скользкие.
– Я Никита. Берись, у меня не скользкие.
Она как-то очень легко и уверенно ухватилась за мою руку, и мы пошли к столовой.
– Дверь можно не закрывать, – сообщила она. – Тут все свои, сам понимаешь. Тебя ночью привезли?