Фотограф смерти

Лесина Екатерина

– Адам? – поинтересовались из-за двери шепотом. – Если ты тут, выходи.

– Дарья?

– Выходи, – дверь распахнулась. Дарья стояла на пороге, но за ее спиной виднелся еще кто-то, Адаму не знакомый. Он и держал галогеновый фонарик и рюкзак, с которого текла вода.

– Артем, – представился незнакомец и кинул рюкзак Адаму. – Там куртка. Накинь, на улице мокровато.

В коридорах здания было пусто. Редкие окна, затянутые дождем, не пропускали свет, но Дарья и ее новый знакомый неплохо ориентировались.

– Дарья,

могу я узнать, что ты затеяла? – спросил Адам, выбравшись на лестницу.

– Сам просил вытащить, шантажист ненормальный, – шепотом ответила Дарья.

– Твой способ является незаконным.

– Зато быстрым.

Лестница уперлась в дверь. За дверью догорала буря. Хаос пространства завораживал, асимметрия молний ввергала в оцепенение. Адам не сумеет шагнуть за порог.

Хаос разрушителен.

– Если ты передумал, – сказала Дарья, зубами стягивая мокрую перчатку, – возвращайся.

В структурированный покой палаты-коробки? Под присмотр камер?

Гроза – лишь атмосферное явление специфического характера. Молнии – природный электрический искровой разряд в нижних слоях атмосферы. Гром – сопутствующий акустический эффект.

Адам шагнул за порог, подставив лицо и руки дождю.

– Вот и умница. Теперь к забору, – Дарья держалась рядом, вероятно, ввиду закономерной неуверенности в самообладании Адама. Ее спутник уже исчез в круговороте воды и воздуха. Его удалось догнать лишь у забора, с которого свисала веревка.

– Забраться сумеет? – поинтересовался Артем у Дарьи.

– Сумею, – ответил Адам и, почувствовав точку опоры, вскарабкался на забор. И, оказавшись на границе, он осознал, насколько происходящее не вписывается в рамки логики.

Дарья уже оседлала забор.

– Слушай, по-моему, сумасшествие заразно, нет? – спросила она, подав руку Артему. – Я же вроде адекватный человек… была…

– Все проходит. – Перекинув веревку, Артем первым соскользнул в черноту.

В машине – рыжий пикап оказался очередной деталью иррационального мира – Артем вытащил из-под сиденья спортивную сумку. Внутри нашлись полотенца и сухая одежда.

– Спасибо, – сказал Адам.

– Всегда пожалуйста, – отозвалась Дашка. – Надеюсь, я об этом не пожалею.

Адам промолчал. Гарантировать что-либо он не мог.

Динка ждала у подъезда. Ярко-желтый купол ее зонта выделялся на фоне серой стены, а белое Динкино пальто делало ее похожей на призрак.

– Ты где шляешься? – закричала она.

– Гуляю.

– С ключами! – Динка сложила зонт. – Совесть имей! Я Валику звоню, а он говорит, что ты домой поперлась. Я сюда, а тебя нету. Стою, как дура…

Чего ей надо? Чего им всем от Елены надо? Пусть бы оставили в покое, признались себе же, что плевать им на всех, кроме себя самих.

– И на звонки не отвечаешь, – продолжала бухтеть Динка. – Свиданка хоть

удалась?

– Удалась.

В подъезде с Елены капало. Но пройдет пара минут, и мокрые Еленины следы исчезнут.

– Вижу, что удалась, – нарушила молчание Динка. – Мог бы и на такси отправить.

Не ее дело. Дмитрий занят был… все бывают заняты, даже самые-самые близкие. Ошарашенная этой внезапной мыслью, Елена замерла. Она так бы и стояла, если бы не Динка, вырвавшая сумочку из рук.

– Ну ты и морозишься! – Динка вытряхнула содержимое на коврик и принялась копаться в вещах.

Она не ключи ищет. Вон они блестят, а Динка будто бы не видит.

Что ей нужно?

Телефон!

Она хочет добраться до Дмитрия.

Зачем?

Затем, что желает зла. Она и Валик. Сволочи! Какие же кругом сволочи!

– А! Вот они! – Динка сделала вид, будто заметила ключи. – Уф, не знаю, как ты, а я заманалась. В кроватку, и спать…

Через рассыпанные вещи она просто перешагнула. Елене пришлось задержаться. Ей плевать было на помаду и тушь, на кошелек, в котором осталось полторы сотни, на прокладки в пакетиках и даже на крохотную записную книжку в обложке из натуральной кожи.

Елену интересовал телефон.

Телефон был выключен – села батарея, но Елена поставит на зарядку, и все наладится.

Пикап остановился в пригороде у совершенно незнакомого Дашке забора, на котором буйным цветом цвела плесень. За забором стоял сад, а в нем – деревянное строение с неестественно длинной трубой.

Дашка потерла глаза, надеясь, что видение исчезнет. Не исчезло. Труба белела, крыша чернела, Артем возился с навесным замком на воротах.

Зато дождь почти перестал.

– Мы где? – шепотом спросила Дашка, озираясь. К превеликому ее сожалению, рассмотреть что-либо, кроме дома, не удалось. Окрестности купались в серой мути, и редкие силуэты не то деревьев, не то великанов придавали пейзажу вовсе иррациональный вид. – Мы как сюда попали?

Адам, не поворачиваясь, ответил:

– На машине.

Ну до этого Дашка и сама додумалась.

– Твой знакомый предположил, что ваши действия вызовут ненужный резонанс. Наиболее логичным местом для поисков сбежавшего… сумасшедшего будет твой дом. Или «Харон».

– Правильно предположил. Я заснула? Почему не разбудили?

Голос спросонья был хриплым, а в горле неприятненько першило, грозя ангиной.

– Сон – нормальная реакция организма на пережитый физический и нервный стресс. Объективных причин прерывать сон не было.

Объективных, значит, не было… завезли на край света. Хорошо, что не за край.

– Твой знакомый предложил использовать в качестве временного жилья его дом. Это показалось мне разумным.

Черт, а Дашка успела поотвыкнуть от его манеры говорить. И вообще от всего.