Фотограф. Цикл рассказов
Шрифт:
– Хочешь сказать, что это Кузнецов убил Кривоноса?
– А что ему еще оставалось делать? Ведь стоимость картин зашкаливает за сотни тысяч долларов. А у бывшего следователя таких денег нет. Картины ведь продал Костя и сделал он это, скорее всего, по дешевке. И даже не потому, что не знал их истинной цены, а потому что сидел на игле.
– В таком случае Кузнецову придется теперь устранять и Гальцева, поскольку тот в курсе его славных дел.
– Совершенно верно. И Чернов, просчитавший ситуацию и раньше нас уяснивший, какую роль сыграл во всей этой истории Костя, послал меня к бывшему следователю,
Наше путешествие заняло не так уж много времени, ибо дом Кузнецова не был таким уж загородным и находился всего лишь в считанных километрах от мегаполиса, зато в месте живописном, располагающем к меланхолии и романтическим мечтаниям. Ландшафт был умилительным, и будь я пейзажистом ни за какие коврижки не променял бы этот райский уголок на пыльный город.
Кузнецов опередил нас минуты на две, на три. Во всяком случае, на дороге еще не улеглась пыль, поднятая его машиной, когда мы вслед за ним буквально ворвались в чудный поселок. Я сразу же опознал машину бывшего следователя, брошенную у ворот, ведущих в довольно приличный особнячок. Впрочем, нам не пришлось долго любоваться этим особнячком, поскольку как раз в этот момент прозвучал выстрел. И как мы с Рыковым не спешили, но все-таки опоздали. Виктор Чернов с блеском оправдал свою репутацию и обезоружил оппонента раньше, чем мы успели прийти ему на помощь. Единственное, что успел сделать Кузнецов, так это разнести пулей вдребезги шикарную люстру, которая украшала обширный холл его красивого дома.
Какое-то время мы постояли у порога, привыкая к обстановке и с интересом наблюдая, как Чернов проводит разъяснительную беседу с бывшим следователем, используя в качестве аргументов железные кулаки. Сидевший у окна в роскошном кресле человек скромной комплекции с острой лисьей мордочкой, был вероятно Гальцевым. На экзекуцию Гальцев смотрел с кривой улыбочкой, пуская в потолок изысканные кольца табачного дыма. При нашем появлении он не изменил позы, видимо считал, что бояться ему нечего и не за что отвечать.
– Брек, – сказал Олег громко, пытаясь голосом привлечь к себе внимание расходившегося Чернова. – Именем Российской Федерации.
– Черт вас принес, – зло и устало выдохнул Чернов, но жертву свою все-таки оставил в покое.
Пистолет Рыков поднял ч пола сам. Тот был без глушителя, что вроде бы опровергало наши предложения по части устранения Кривоноса. Однако проведя беглый осмотр Кузнецова, Рыков обнаружил недостающую деталь в его кармане. Надо признать, бывший следователь человек на редкость предусмотрительный. Убийство должно было выглядеть как самооборона, а при самообороне глушители использовать не принято.
– Что же вы так неосторожно, Александр Михайлович. Прежде вы вершили мокрые дела чужими руками. Зачем вы убили Кривоноса?
– Гнида, – выкрикнул со своего места Гальцев и решительным
В принципе я был с такой характеристикой согласен, но меня интересовал вопрос, где сейчас находятся картины, похищенный когда-то из квартиры коллекционера.
– Три у меня в машине, – отозвался на мой вопрос Чернов. – А две этот сукин сын успел продать.
Кузнецов в ответ на оскорбление дернул было головой, но выразить свой протест вслух не решился. Зато вновь подал свой голос Гальцев. Впрочем, обращался он не ко мне, а к капитану Рыкову:
– Я чист аки голубь. Квартиру чистил Кривонос. Золотые цацки он взял просто для прикрытия. Нас интересовали только картины. Мы за них шесть лет честно отмотали на зоне. А этот хмырь нас надул. Можете представить всю степень нашего огорчения.
– Да не виноват я, идиот! – огрызнулся в его сторону Кузнецов. – Кто же мог знать, что этот сопляк обо всем догадается. Я трижды за это время навещал квартиру Бердовых. Последний раз за неделю до вашего приезда – картины были на месте.
– А кто убил Костю? – спросил я.
– Никто его не убивал, – вздохнул Чернов. – Костя просто испугался. Как только узнал, что тетку обокрали, то сразу же понял, что будет разоблачен. И решил, что большая доза – это самый простой выход из создавшегося положения. А наркоторговца я взял за шиворот, сейчас он сидит в наручниках у меня в офисе. Вот ключи.
Рыков поймал ключи на лету, но счел долгом все-таки пожурить бывшего коллегу:
– Нарушаешь, Витя.
– Ничего, он подписал признательные показания и явку с повинной. Думаю, что от своих показаний он и на суде не откажется.
Говоря о расторопности наркоторговца, за бесценок хапнувшего три дорогущие картины, Чернов смотрел при этом на Кузнецова. В его взгляде недоумения было больше, чем ненависти. Причем удивлялся он, похоже, больше самому себе. Ведь наверняка мечтал об этой минуть все эти шесть лет, а теперь выяснилось, что эмоций не хватает ни на радость, ни на ненависть. Словом, у финала получился не тот накал, о котором думалось.
– А и действительно, – расстроенно плюнул Чернов в пол, – что взять с гниды?
История седьмая. СВИДЕТЕЛЬ ЗАЩИТЫ
Дело было откровенно дохлым: это признавал и сам адвокат Сабуров. Защита оказавшись в полном тупике, ждала, похоже, от Чернова чуда, но Виктор хоть и опытный детектив, распутавший в частном порядке не одну сложную проблему, всё-таки не волшебник.
– Ну хоть что-нибудь, – настаивал Сабуров. – Буду благодарен даже за самую махонькую зацепку. И соответствующим образом её простимулирую. Клиент очень богат и готов заплатить серьёзные бабки как за свободу, так и за облегчение своей участи.
В готовности клиента платить Чернов как раз не сомневался. К Сабурову он тоже относился с величайшим уважением, тот был одним из самых блестящих адвокатов в области и, к слову, одним из самых высокооплачиваемых. А сложность была в том, что клиент сам напортачил столько, что ни одной адвокатской конторе не расхлебать. То, что он в пьяном виде убил свою любовницу, это ещё не вся беда, главной проблемой адвоката Сабурова было как раз то, как он её убил. На что Чернов сразу же обратил внимание: