Фотограф
Шрифт:
– Отлично. Но это ещё не всё.
Мила подняла на меня неверящий взгляд:
– Уж не думаете ли вы, что я…
– Именно это я и думаю, – перебил я. – Вам осталось снять кроссовки, юбку и бюстгальтер.
– Что? – девушка стала пунцовой. – Бюстгальтер-то здесь причём?
– Значит, с остальным вы согласны? – хмыкнул я. – Тогда избавляйтесь от лишней одежды, а я вам пока расскажу.
Мила, вздохнув, принялась расшнуровывать серые кроссовки.
– Видите ли, – я начал с воодушевлением нести чушь. – Вы, вероятно, привыкли считать бюстгальтер дополнительным слоем одежды, который закрывает вас и прячет от внешнего мира.
Я улыбнулся как можно мягче. Чего только не придумаешь ради чудесного вида груди без лифчика. Ну, и конечно хороших фотографий раскрепощения девушки. Думаю, несколько фото я оставлю в своём архиве.
Мила переминалась босыми ступнями по полу. Обдумывая мои слова, тревожно оглядываясь вокруг, она выглядела так, словно принимала жизненно важное решение. Заводить ли ребёнка? Брать ли ипотеку? Снимать ли лифчик? Похоже, эти вопросы были для неё в одном ряду.
Наконец она потянулась руками за спину и сняла бюстгальтер через рукав каким-то совершенно извращенным способом. Лично я бы предпочёл, чтобы она сняла футболку, сняла лифчик и надела футболку. Или не надела бы? Да, это было бы идеально.
Температура в студии была довольно коварной. Пол – с подогревом, а вот воздух – чуть холоднее комфортного. Как раз так, чтобы соски торчали от холода. Я возблагодарил небеса за субботний и пятничный секс, благодаря которым сейчас я мог спокойно стоять перед девушкой в сером без дубины в штанах.
– Но юбку я не сниму, – решительно прошептала она.
– Снимете, – возразил я. – Вы когда-нибудь готовили в трусах?
Как я и ожидал, она покачала головой.
– Тогда напоминаю вам о кое-чем особенном, что вам нужно сделать. К тому же, – добавил я. – Между нами будет кухонный остров, ниже талии я вас не увижу. Как и фотоаппарат. А вот для вас это будет ещё одним волнительным пунктом.
Я врал, разумеется. Но разбудить чувственность в девушке, на которой надета чуть ли не твидовая юбка из викторианской Англии, представлялось мне невозможным.
Внезапно мне вспомнилась любительница матросов – жена командоса. Та-то уже давно бы сняла с себя вообще всё и, посмеиваясь, смотрела бы на мою реакцию. Жаль всё-таки, что в тот раз не удалось ее поснимать. Сдаётся мне, нам было бы хорошо…
Помотав головой, я отбросил мысли о стриптизерше и вернулся в реальность к девушке в сером.
– Закройте глаза, – еле слышно прошептала она.
– Что? – удивился я.
– Закройте глаза, – повторила она, не в силах, видимо, оторвать взгляд от пола. – Я не смогу перед вами… у вас на глазах…
– А, понял, понял. Хорошо. Закрыл.
Ну, все же умеют так закрывать глаза, чтобы смотреть сквозь ресницы? А честным игроком я никогда не был.
Мила облизнула губы, вздохнула и вжикнула молнией сбоку. Юбка упала к ее ногам, и я чуть не упал вместе с ней. Шикарные бёдра, стройные ноги и… да, идеальной формы попка. Ярко-розовые трусики смотрелись до того призывно, что я почувствовал необходимость поправить штаны. Но я же вроде как не смотрю?
– Вы готовы? – чуть хрипло спросил я, потому что в своей готовности не сомневался.
Мила юркнула за островок и оттуда пролепетала:
– Да, да, пожалуйста…
Я открыл глаза, стараясь дышать размеренно и сохранять присутствие духа, чтобы не броситься на девушку – сдалось ей добавлять в конце это “пожалуйста”?
Мила
Сердце билось в груди с такой частотой, что я начинала боятся за собственное здоровье. Вдруг я никогда не возбу… не была так взбудоражена именно потому, что это было вредно? Может быть, мне это и вовсе противопоказанно? И состояние бревна – это разумная защитная функция организма? То есть чтобы просто не умереть.
Стоять перед почти незнакомым мужчиной, пусть даже и фотографом, в одной футболке и трусах было… было как-то слишком лично. Конечно, он не видел меня ниже талии, но выше-то видел! Мне хотелось скрестить руки на груди, обнять себя, закрыться, а ещё лучше – надеть свою уютную одежду. Но Егор был непреклонен и даже сделал пару кадров – чтобы я привыкала, как он выразился.
– Представьте, что вы на кухне и что вы одна, – успокаивающе говорил он. – Вы хотите сделать себе приятное, – на этих словах мое бедное сердце ускорилось ещё сильнее. Сделать себе приятное? Я видела это в пятницу, как одна из девушек… ей точно было приятно. Но не предлагал же он мне заняться здесь тем же самым?! – Вам жарко, и вы решили приготовить себе мороженое с клубникой. Просто чтобы немного остыть. Вы начинаете с клубники. Она лежит в миске в холодильнике… Мила, доставайте клубнику.
Я как робот отвернулась и открыла холодильник. Там и впрямь стояла миска с клубникой, а я стояла спиной к фотографу, и нижняя часть моего тела не была спрятана за кухонным островом или хотя бы юбкой. Только яркие трусы… А фотоаппарат во всю делал кадры… Меня бросило в жар. С трудом дыша, я схватила миску, захлопнула дверцу холодильника и скорее вернулась на своё безопасное место.
– Всё в порядке, Мила, – как мантру повторял Егор. – Всё хорошо. Вы берёте клубнику, нож и разрезаете ягоду пополам. Да, всё верно. Теперь следующая ягода… Вот так. Умничка.
Резать ягоды было просто, и я немного успокоилась от этого монотонного занятия. Манящий запах клубники быстро разнесся по студии, и я невольно облизнулась.
– Съеште, Мила, – усмехнулся Егор. – Это для вас.
Бросив на него нерешительный взгляд, я быстрым движением положила ягоду в рот. Вкус был восхитительным.
– А теперь съеште клубнику медленно и красиво, – ещё мягче проговорил Егор. – Я вам помогу.
Он нашёл ягоду с зелёным хвостиком и, взявшись за него, поднёс клубнику к моему рту.
– Обхватите половину ягоды губами, – я, как загипнотизированная, смотрела на него и выполняла его команду. Это было… так волнующе… есть из его рук и смотреть в его глаза в ожидании следующего приказа. – Да. Теперь кусайте, – раздался щелчок фотоаппарата, но я почти не обратила на это внимания. – Теперь так же со второй половинкой.
Я вновь обхватила губами ягоду и случайно задела пальцы Егора. Дыхание совсем сбилось, а внизу живота я почувствовала что-то странное и как будто тяжелое.