Фрагменты
Шрифт:
Кира заговорила тихо, мягким голосом:
— Вы скучаете по ним?
— По другим людям? — Он пожал плечами, его голова дернулась. — Без них стало тише.
Мне нравится тишина.
Кира откинулась назад, хмурясь. Чем больше он говорил, тем больше она запутывалась, и сейчас она была даже дальше от понимания его положения, чем с самого начала. Больше всего ее смущало имя на двери в ПараДжен: у Афы Дему был офис, на двери которого было обозначено его имя, и ПараДжен не казался Кире местом, которое наняло бы психически больного лишь для его удовольствия. Он должен был работать там. Он должен был делать что-то важное или быть кем-то важным.
Что же было написано на той двери? Кира напрягла память и кивнула, когда вспомнила буквы: ИТ. Глупая шутка? Назвать странного «оно»? Это объяснило бы, почему Афа не хотел говорить о ПараДжен. Но, нет, это не имело смысла. Ничто из того, что Кира знала о старом мире, не предполагало подобного поведения, по крайней мере не в официальной обстановке крупной корпорации. Буквы на двери должны были обозначать что-то другое. Кира наблюдала, как мужчина заканчивал банку с фруктами, пытаясь угадать его эмоциональное состояние. Стоит ли еще раз упоминать ПараДжен или он снова замолчит, как и до этого? Вероятно, она могла бы не упоминать компанию, а назвать только буквы.
— Вы, судя по всему, многое знаете об... ИТ.
Девушка вздрогнула, надеясь, что ее вопрос не прозвучал глупо или, что еще хуже, оскорбительно. Глаза Афы загорелись, и Кира почувствовала победное возбуждение.
— Я был директором по ИТ, — ответил он. — Делал все на свете — без меня ничего не обходилось. — Он широко улыбнулся, указывая на компьютеры в комнате. — Видите? Я знаю про компьютеры все. Я знаю все.
— Это удивительно, — произнесла Кира, едва сдерживая довольную улыбку. Наконец-таки она чего-то добилась. Она придвинулась поближе. — Расскажите мне про это — про ИТ.
— Нужно знать, как все работает, — сказал он. — Нужно знать, где все находится. Где в сети, где на диске, и если это не тот диск, то без энергии ничего не будет работать. Поэтому у меня на крыше «Зоблы».
— Солнечные батареи, — сказала Кира, и Афа кивнул.
— «Зоблы» и «Гуфонги», хоть последние куда сложнее найти и они чаще ломаются. Я преобразовал генераторы из комнаты С в конденсаторы, скапливающие дополнительную энергию «Гуфонгов», и какое-то время так можно продержаться, но батареи должны действовать, иначе они выходят из строя. Теперь, — сказал он, наклоняясь вперед и жестикулируя руками, — имея нужный вид энергии, можно проверить любое устройство. Б ольшая часть того, что у меня здесь есть, находится в состоянии покоя, но вон те большие штуковины в углу — серверы с дисковой базой данных — потребляют гораздо больше электричества, хоть и позволяют тебе накапливать больше данных, что и является предпочтением.
Он продолжал говорить, причем быстрее и более оживленно, чем раньше. Кира растерялась от внезапного потока информации: она понимала большинство слов, но только часть обозначенных Афой концепций. Очевидно, он говорил об электронных базах данных и разных способах хранения информации, зарядки и проверки систем, но говорил он очень быстро, а у Киры было недостаточно знаний по этой теме, так что большая часть его объяснений не задерживалась в ее голове.
Больше всего ее поразило внезапно обнаружившееся глубокое знание Афой предмета речи.
До этого она полагала, что он был медлительным и слишком инфантильным, чтобы сделать хоть что-то большее, чем принести воды по чьей-то инструкции, но теперь девушка поняла, что ее первое впечатление было ужасно ошибочным. Несомненно, у Афы были странности, и Кира была уверена, что с ним было что-то не так, но мужчина показал себя гениальным по крайней мере в одном отношении.
— Погодите, — попросила она, поднимая ладони. — Погодите, вы говорите слишком быстро. Начните с начала: что значит ИТ?
— Информационные технологии, — сказал Афа. — Я был директором по ИТ. Я поддерживал в работе компьютеры, устанавливал серверы и обеспечивал безопасность сети; я знал в паутине все. — Он наклонился вперед, внимательно глядя на Киру, и ткнул пальцем в пол. — Я все видел.
Я видел, как это происходило. — Он откинулся назад и развел руки в стороны, как если бы хотел объять всю комнату, а возможно, и все здание. — У меня здесь есть все, почти все, и я покажу это всем, и все узнают историю полностью. Узнают, как это произошло на самом деле.
— Как произошло что?
— Конец света, — ответил Афа. Он сглотнул, его лицо покраснело: он говорил не переводя дыхания. — Партиалы, война, восстание, вирус. Всё.
Кира кивнула. Она пребывала в таком возбуждении, что у нее начали зудеть кончики пальцев.
— Но кому вы собираетесь все это рассказать?
Лицо Афы опустилось, руки безвольно повисли.
— Некому, — сказал он. — Я последний живой человек.
— Нет, это не так, — твердо возразила Кира. — На Лонг-Айленде есть целое поселение, там проживают почти тридцать шесть тысяч человек, и, кто знает, сколько еще людей осталось на других континентах. Они должны были остаться. И что насчет меня?
— Вы — Партиал.
Это обвинение снова заставило Киру почувствовать себя неуютно еще и потому, что она не могла так просто его опровергнуть. Она попыталась перевести разговор в другое русло.
— Но почему вы считаете, что я Партиал?
— Людей не бывает на Манхэттене.
— Вы же здесь.
— Я был здесь раньше. В этом разница.
Кира скрипнула зубами от того, что снова попала в замкнутый круг объяснений Афы.
— Тогда почему вы впустили меня в свой дом? — спросила она. — Если Партиалы плохие, то почему вы доверяете мне?
— Партиалы не плохие.
— Но... — Кира нахмурилась, раздраженная его простыми незатейливыми ответами, которые, казалось, не имели смысла. — Вы здесь, совсем один, — произнесла она. — Прячетесь, защищаетесь, как сумасшедший, взрываете радиостанции, как только кто-то приближается к ним.
К востоку от вас есть огромное поселение, к северу — тоже, но вы не присоединились ни к одному их них. Если Партиалы не плохие, то почему вы остаетесь в одиночестве?
Произнося это, девушка поняла, что тот же вопрос можно было задать и ей. Она провела месяцы в одиночестве, избегая и людей, и Партиалов.